Адская практика [= Дело о неприкаянной душе] - Сергей Садов Страница 59

Я убрал шар обратно, и Альена облегченно вздохнула. Напрасно. Я тут же достал из кармана другой шар. Размером раза в три больше первого.

— Надо делать крупную пакость, — резюмировал я.

— Эзергиль!!! Ты несносный, наглый…

— Уже слышал. Еще я хам, убийца, враг рода человеческого и вообще плохой человек.

Не слушая больше возражений, я соскочил с ветки и осторожно приблизился к Ксефону. Тот, уже не глядя по сторонам, уверенно направлялся к мальчишке. Алеша его узнал.

— Ты?!

Ксефон раздраженно махнул рукой.

— Ты, идиот несчастный, что ты здесь делаешь?!!!

Ксефон всегда был вежливым, не правда ли?

— Я? — От такого агрессивного хамства мальчик даже растерялся.

— Ну не я же? Я же тебе велел не связываться с Эзергилем?! Ты почему меня не послушал? Я тебе мало денег, что ли, дал?

— Денег?!! — Мальчик вскинулся. — Ты… Твои деньги…

Мамочка! Я и не знал, что мальчишке такие слова известны. Я взглянул на Ксефона и едва не расхохотался. Тот оторопело взирал на взбешенного ребенка и медленно отступал перед его напором.

— Получай, скотина!!! — Алеша со всего маху залепил Ксефону прямо в нос. Тот даже упал. Не столько от боли и силы удара, сколько от неожиданности. Кажется, мальчик нашел, на ком выместить всю накопившуюся злость.

Ксефон мгновенно оказался на ногах и отскочил в сторону.

— Сдурел, что ли?

— Проваливай, я тебе сказал!!! Сейчас еще дам!

Ксефон насупился и, сжав кулаки, двинулся к мальчику. Я даже замер.

— Ты совсем идиот, да?! Я тут тебя разыскиваю, помочь хочу, а он дерется!

— Спасибо! Помог уже. Дал денег. Теперь не знаю, как от всего этого избавиться! — Алеша, похоже, уже успокоился. Ксефон же, на удивление, все-таки сохранил голову на плечах и в драку не полез. Драка черта с человеком… вот был бы скандал. Да после подобного Ксефона к Земле не подпустили бы даже на орбиту Луны.

— Деньги ему не понравились. Между прочим, я дал тебе только то, что ты сам хотел.

— Я не хотел этого!

— Хотел. Спорит он еще. А сейчас марш домой. Тебя, между прочим, отец уже ищет. Он священника нашел. Вот с ним и решишь, как с Эзергилем бороться.

Ох, зря Ксефон упомянул отца и священника. Ох, зря.

— А не пойти ли тебе… — опять взвился мальчик. — Умник выискался! Куда хочу, туда и иду! — Он отвернулся и демонстративно зашагал в другую сторону от дома. Ксефон заторопился следом и принялся уговаривать передумать и не делать глупости. Ксефон умеет уговаривать. У него по этой части настоящий талант. Поэтому чем больше он уговаривал, тем упрямее становился мальчишка. Он даже прибавил шаг.

— Да постой ты!

Алеша замер и резко повернулся к Ксефону.

— Вот что, отстань от меня. Как там… а… изыди, Сатана. Во!

Я хихикнул. Интересно, что он ожидал, произнося эти слова?

Ксефон нахмурился.

— Вот что, пацан, я тебя последний раз предупреждаю, идешь домой?

— Нет!

— Тогда берегись! Твоя жизнь с этого момента превратится в ад. Я заставлю тебя стать хорошим!

А все-таки Ксефон бесподобен. Уникальная личность. Просто и со вкусом. Как сделать всех людей хорошими? Да элементарно! Надо их заставить…

Ксефон исчез. Я покосился на шар с липучей бомбой и с досадой сплюнул. Заслушался, идиот. Совсем о своей бомбе забыл. И что теперь с ней делать? Я покосился на какого-то парня, лет шестнадцати, который, надев кастет, отрабатывал удары на дереве. Естественно, замечание ему никто из прохожих сделать не решился. Я, скрытый мороком, подошел к нему и при очередном замахе подставил под удар свой шар. Понятно, что после удара по нему шар моментально превратился в довольно клейкую массу, в которой увязла рука доморощенного каратиста вместе с кастетом. Парень, ругаясь как пьяный студент, попытался освободить руку. Но тут же заорал.

Больно, я понимаю, посочувствовал я ему. Но, между прочим, Дереву было гораздо больнее. Оно тоже живое. Ладно, пусть помучается. В конце концов, не смертельно. Через десять минут масса потеряет свою липкость и испарится. А мне пора за клиентом, будь он неладен.

— Тебе обязательно надо было что-то учудить, — заметила Альена, догнав меня.

— Только не говори, что тебе жалко того обалдуя.

Альена фыркнула, но промолчала.

— Лучше подумай, как нам Алешу с тем художником познакомить, — буркнула она некоторое время спустя.

— Я думаю, что с этим проблем не будет.

Девочка проследила за моим взглядом. Там стояла компания тех самых парней, с которыми Алеша так «удачно» грабил киоск роспечати. И к ним сейчас направлялся Ксефон.

— Они изобьют Алешу!

— Возможно, — согласился я. — Но сначала им надо догнать его. А это случится как раз на Некрасовской. И если мы правильно поняли характер нашего художника…

— О-о! Но все равно…

— Не переживай! Ксефон обо всем позаботится, — усмехнулся я. — Он хорошо для нас работает. Даже лучше, чем если бы я ему заплатил. О, ненависть — великое чувство. Никакое другое так не ослепляет человека, как оно. Впрочем, черта оно ослепляет с не меньшей эффективностью. Именно поэтому я никогда и никого не буду ненавидеть. Слишком уж ненависть туманит мозги.

Как я и предвидел, Ксефону без труда удалось убедить всех этих «рыцарей большой дороги». Впрочем, особо убеждать ему никого не пришлось. Они сами неплохо убедились, стоило им увидеть Алешу. В тот же миг они оторвались от своих любимых гаражей и двинулись за мальчиком. Мы с Альеной зашагали следом.

Альена, заметив, что Алеша не видит своих преследователей, нахмурилась. Вытянула в его сторону руку и чуть не заплакала.

— Не получается! Ну почему я плохо слушала на уроках?

— Ты меня спрашиваешь? — осведомился я. — Что хоть у тебя не получается?

— Не получается пробудить у мальчика предчувствие беды! Надо, чтобы он оглянулся! Иначе его догонят.

— Всего-то? И ради этого стоит будить какие-то там предчувствия? Ну и сложной дорогой вы там ходите в раю, товарищ ангел. Смотри. — Я взглядом заставил подскочить небольшой камешек рядом с Алешей и влепил им ему в спину. Алеша испуганно обернулся и увидел преследователей. Тут же бросился бежать. Те за ним.

Я гордо тряхнул головой.

— Ну вот. А то предчувствия, третий глаз.

Альена благодарно посмотрела на меня, но выглядела все равно подавленно. Я же обругал себя. Высунулся, идиот. А каково ей? Черт превосходит ангела! Как она должна себя чувствовать? Эй, стоп! Чегой-то со мной?! Какое, собственно, мне дело, что там чувствует какой-то там ангел? Наоборот, надо везде и всюду доказывать превосходство ада. Что я и делаю. И горжусь этим! Я покосился на Альену. Нет, гордости я не чувствовал. Мне, конечно, плевать с высокой башни на чувства всех ангелов… всех, но не ее. Чертовщина! Я что, влюбился?! Ха, было бы еще в кого. Нет, конечно, девчонка ничего. Тьфу, блин!!! Надо срочно принять какое-то лекарство от головы… гильотину, например.