Я - сталкер. Новый выбор оружия - Андрей Левицкий Страница 59

– А если два человека? – прошептала Энджи.

– То вы с Пригоршней будете вместе, пока смерть не разлучит вас. Лучше не болтайте, а по сторонам смотрите, вдруг я что-нибудь упущу.

В воздухе висело напряжение. Даже мне, побывавшему во множестве переделок, было не по себе. Перед глазами постоянно появлялся съедаемый муравьями человек-стрекоза. Одно дело попасть в «топку» или «молнию» – понять не успеешь, что умираешь, вспышка боли – и все. А так скрючит тебя в бараний рог, хорошо, если с волком соединит, а вдруг с улиткой? Насекомые будут пожирать, а ты ничего не сможешь сделать.

– Может, в обход? – предложила Энджи. – Вернемся и сделаем круг… Понимаю, что маршрут Картографа оптимальный, но все же… Мы ж не поймем, где аномалия.

Совсем рядом завыл волк. Вскоре мы увидели его – огромный матерый волчара метался между двумя деревьями и выл. В стороне, прижав уши, за ним наблюдала волчица и поскуливала. Завидев нас, она отбежала и залегла за соснами.

– О! – Пригоршня, остановившись, ткнул в волка пальцем. – Вот тебе и «скрут», видите, волк попался, сейчас какое-нибудь насекомое заползет, и…

– Ф-фу! – не выдержала Энджи и отвернулась.

Я сделал так же, и вовремя: донесся хруст, будто ломали кости, волк не взвыл даже – взревел. Пригоршня ускорил ход. Никто из нас не решился посмотреть, что стало с волком.

Пригоршня затормозил, Энджи чуть не налетела на него и спросила шепотом, выглядывая из-за его спины:

– Что там?

Никита помотал головой, засопел.

– Если «скрут» оприходовал волка, значит, он вот-вот появится неподалеку. Хорошо, если далеко от нас, а вдруг он чувствует, где живые существа, и там возникает? Вон, смотрите, муравьи как странно по муравейнику ползут.

Я прошел вперед: обычный муравейник, рыжие муравьи что-то тащат в его недра.

– Нет, тебе показалось.

Пригоршня посторонился:

– Да, тогда сам и иди. Я – лучше в обход. Ну не умеем мы «скруты» определять, а они тут есть! Задницей чую – много их.

– Поддерживаю Никиту, – сказала Энджи. – Давайте вернемся и обойдем, если там что дрянное, никто не помешает нам прийти сюда снова.

Возвращаясь, отвернулись от места, где скрутило волка: химеры – зрелище не для слабонервных. Он был жив и тихо скулил. Ему подвывала волчица. Ругнувшись, Пригоршня сошел с тропы, говоря:

– Ждите здесь, я сейчас, волка пристрелю, чтоб не мучился.

Грохнул выстрел, вернулся Пригоршня и молча продолжил путь. Вскоре мы вернулись к пригорку и двинулись вдоль него, не забывая бросать гайки. Шли минут двадцать, прислушиваясь, приглядываясь и принюхиваясь к Зоне. Пригоршня шагал первым, Энджи, как повелось, посередине, и мне ничего не было видно.

– Никита, за тобой, как за стеной, – не удержался я. – Ты уж повнимательнее, ладно?

Шляпа Пригоршни качнулась – он кивнул, пробурчав:

– Надо же, какие места гнилые, даже мутанты отсюда разбежались.

– Не накаркай, – попросила Энджи.

Еще пара сотен метров, и мы остановились. Никита пялился вперед и сопел. Мне показалось, что уже привычный треск усилился.

– Там что-то есть, – прошептал он.

Впереди все так же покачивались сосны, скрипели стволами, только в их движениях появилось что-то неуловимо-противоестественное. Да, действительно, впереди что-то было. Большое, опасное. Стоило всмотреться, и мороз продирал по спине.

На дороге действует негласное правило: не уверен – не обгоняй, а в Зоне: не уверен – не ходи. Вот и сейчас интуиция пыталась меня от чего-то предостеречь.

Энджи тоже что-то почувствовала и вытянула шею, вглядываясь в полумрак подлеска. Наконец мне удалось понять, что не так с тем участком леса: от земли будто поднимались испарения, как летом – от раскаленной трассы. Только вот сейчас довольно прохладно. Или там – жара? Огромная «топка»? Нет. Если долго смотреть на марево, начинает казаться, что оно мерцает зеленоватым. Но самое отвратительное – оно там было повсюду, не обойдешь.

– А если в другую сторону? – неуверенно предложила Энджи.

Пришлось объяснять:

– Еще раз убедился, что предложенный Картографом маршрут – оптимальный. Значит, в других местах еще хуже. Надо придумать способ, как обнаруживать «скрут». Если не сможем, будем медленно-медленно идти дальше. Авось пронесет.

– Не хочется умирать, – вздохнул Пригоршня. – А в «скруте» – тем более.

По пути назад он сам себя успокаивал:

– Не факт, что «скрут» попадется на дороге. Дрянь опасная, да, но не поворачивать же назад… До Ядра пара километров осталась.

– Надо что-то придумать, – не унималась Энджи, – зверя какого-нибудь поймать и бросать перед собой… Или птичку.

– Гоняясь за птичкой, угодишь в аномалию, – спустил ее на землю я.

По следам вернулись к муравейнику, замерли, не решаясь продолжать путь. Пришлось делать первый шаг, потом второй. Как солдат на минном поле. То и дело из-под ног выскакивали жабы. Сначала я рефлекторно дергался, потом привык. Хорошо, что они не мутировали.

– Стой! – скомандовал Пригоршня, шумно полез в рюкзак и протянул мне веревку: – Обвяжись. Если «скрут» тебя поймает, попытаюсь выдернуть.

Уверенности это мне не прибавило. Если «скрут» уже кого-то поймал, я сработаю детонатором. Шаг, еще шаг. Капля пота щекотно скатилась по позвоночнику. Кровь в висках пульсировала набатом.

Не спешить, мобилизовать внимание, искать химер, побывавших в «скруте», или просто насекомых и животных, ведущих себя странно.

За листьями папоротника показалась шляпка гриба – слишком огромная, красная… С глазом посередине. То ли лягушачий, то ли тритоний глаз пялился на нас, и в его уголке скапливались слезы, стекали по шляпке, падали на пупырчатые лапы.

– Эврика! Грибы! – воскликнула Энджи и подпрыгнула на месте.

– Псилоцибиновые? – съязвил я.

– Нет! – она топнула. – На растения «скрут» не действует, а на грибы – вполне. Предлагаю поймать жабу… или кузнечика, привязать к грибу и бросать перед собой, как гайку.

– А ведь дело говоришь! – обрадовался Пригоршня и заозирался в поисках ритуальной жертвы.

Я отнесся к затее без энтузиазма. Во-первых, не факт, что сработает, во-вторых, можно ли считать живым сорванный гриб? В любом случае скоро проверю на собственной шкуре.

Энджи и Пригоршня на корточках прочесывали поляну с папоротниками – жаб ловили. Девушке повезло, и она вскочила с возгласом: «Есть»! Жабу она держала за лапку, земноводное безвольно болталось и даже не сопротивлялось. Пригоршня приволок здоровенный гриб, выкопанный вместе с грибницей. Похоже, это была сыроежка.

Наблюдая, как они приматывают жабу к сыроежке, я думал, что, если выберусь из передряги живым, напишу мемуары о том, как обезвреживать некоторые виды аномалий при помощи биологического детектора.