Отзвуки времен - Андрей Васильев Страница 58

– Причем туман там особый – добавил Рауф Рашидович – Он не как везде, белый. Он – серый. Я сам не видел, но мне так Варвара рассказывала, а ей верить можно. Она ходила, смотрела, еще лет двадцать назад, когда только тут работать начала. Женщина же, любопытство вперед нее родилось. Но загадывать ничего не стала. Сказала – ей не надо. У нее все и так есть.

– И правильно сделала – одобрил его слова дядя Коля – Не знаю, враки это все или правда, но в любом случае хорошего от таких мест ждать не стоит. Не бывает ничего бесплатного в жизни, за все полученное хоть как-то, хоть чем-то заплатить придется. Добро, если знаешь кому и чем, а если нет? Если как здесь? Вот ты пожелал чего-то, вот оно сбылось. Кто к тебе придет? Кто долг стребует? Ты его не знаешь, а он тебя – да.

– Верно говоришь – покивал Рауф Рашидович – Долг – это вообще плохо. Ты берешь чужое и на время, а после отдаешь свое и навсегда.

– А как это желание загадывают-то? И что значит «зеркальная»? – настырно уточнил Алешка – Вы столько всего наговорили, но так главное и не рассказали?

– Тьфу! – дядя Коля отправил чинарик в урну, стоявшую рядом со скамейкой – Ты как комар, ей богу! Зудишь, зудишь… Вон, выход главный видишь?

– Вижу – покивал юноша.

– Налево асфальтовая дорога, если по ней двигаться, то к шоссейке выйдешь. А если направо пойдешь, по тропинке, то рано или поздно тоже доберешься до дороги, но земляной, не асфальтовой, что через лес идет.

– Скорее поздно – усмехнулся Рауф Рашидович – Это тут все подсохло, по лесу сейчас только разве что на танке проедешь. Даже трактор, и тот, наверное, завязнет.

– Да ну брось – отмахнулся от него дядя Коля – Тропинка – да, там, может, и хляби. А в лесу еще снег вовсю лежит.

– Все одно туда никто не попрется – Михаил усмехнулся – Давай, рассказывай дальше.

– Дальше просто. Иди себе и иди, только на правую сторону поглядывай. Как увидишь поворот, где туман серый стоит – все, пришел. Поворачивай и по тропинке ступай, там поляна будет, в центре которой, аккурат посередине мандула железная стоит, на крест похожая.

– Ну? – аж засучил ногами от любопытства Алешка.

– Кренделя гну! – не выдержал старикан и грозно засопел – Я тебе что, лошадь? Нукать он будет.

– Все что слева на этой поляне, в точности повторяет то, что справа – благожелательно объяснил молодому человеку Рауф Рашидович – Зеркально. И там, и там одно и то же. В другое время – нет, деревья разные, кустарники и прочий ландшафт. А когда стоит серый туман все точь-в-точь.

– Так и есть – успокоившись немного, подтвердил его слова дядя Коли – Рассказывают, что если встать справа от мандулы, у кривой березы и у ее корней положить бумажку с заветным желанием, то с левой стороны из леса выйдет человек, который выглядит один в один как ты сам, эту бумажку поднимет, прочтет ее и изобразит рукой некий знак. Повторишь этот жест в точности – желание сбудется.

– А если не повторишь? – спросил Николай, с интересом слушавший рассказ старика – Или не в точности?

– Тогда не сбудется – вместо дяди Коли ответил ему Рауф Рашидович – Что же еще?

– Разное рассказывали – насупился дедок – Одна бабка из местных, с которой я три года назад на электрофарез ходил, говорила, что тогда ты с его стороны окажешься, и бог весть чем для тебя это закончится. Я же говорю – разные слухи о этом месте ходят. У меня в них веры нет, так уж воспитан, а остальные пусть сами для себя решают, что правда, что враки.

– А сам ты туда ходил, а? – с легкой подначкой в голосе спросил у него Михаил Львович – Ну, дядь Коль? Ходил же?

– Нет – очень серьезно глянул на него старик – Не ходил. И не собираюсь. И никому другому не советую. Брехня это, не брехня – не знаю, но проверять не стану. Почему – объяснил раньше.

– Правильно – одобрил его Рауф Рашидович – Много разного на свете случается, но не в каждую дырку следует совать свой нос. Рано или поздно его непременно кто-то откусит.

– Ой, батюшки! – глянул на допотопные наручные часы, на циферблате которых было написано слово «Луч» дядя Коля – Обеденный час чуть не прозевали! Все ты, Алешка, виноват! «Расскажи», «расскажи». А тем временем у нас суп стынет. Пошли, мужики!

– И то правда – поднялся на ноги Рауф Рашидович.

– Раз в сутки суп должен быть в желудке – поддержал знакомцев Михаил Львович.

И только Алешка ничего не сказал, уставившись туда, где виднелся выход с территории больницы и деревья, черной стеной стоявшие за ним.

Николай заметил этот взгляд, понял, о чем юноша думает, но говорить ему ничего не стал. А смысл? Он ему никто, не друг и не брат, потому его советы этот парень слушать не станет. И потом – это его сейчас, пока на улице светло и тепло, манит мистическая тайна, которая может есть, а может и нет. А вечером, когда похолодает и потемнеет, фиг он попрется в этот лес. Тем более что сразу видно – Алешка типичный городской житель, который, как верно было замечено, в означенных трех соснах заплутает даже днем, что уж тут говорить про темное время суток?

Хотя саму байку про зеркальную поляну и все, что с ней связано, Нифонтов все же на заметку взял, собираясь по возвращению в отдел поинтересоваться у Пал Палыча или тети Паши, не слыхали ли они чего-то на этот счет. Ну, и отразить услышанное сегодня в детальном рапорте, если нет. Так поступали те, кто служил до него и так будет от веку, поскольку информация не должна пропадать в никуда. Даже если сегодня история вот про такое место кажется простой страшилкой, коим в Москве нет счета, и не требует детального изучения, никто не даст гарантию того, что завтра, через месяц или через полвека она не станет проблемой. И лучше, чтобы те, кто с этой проблемой столкнется, имели на этот счет хоть какие-то минимальные установочные данные, от которых можно оттолкнуться в работе над делом. Не в интернете же их искать? Там много чего есть, только поди правду от врак отдели.

Возможно, тем бы все и закончилось, если бы через пару дней, в субботу вечером, Николай, предвкушающий то, что завтра в это же самое время он уже будет дома, не услышал беседу двух своих недавних знакомцев, а именно Рауфа Рашидовича и Михаила Львовича. Он как раз на кухню за горячим и сладким больничным чайком направился, им там в любое время можно было разжиться, и случайно уловил краем уха обрывок фразы, которая заставила его насторожиться, а после и вовсе пойти на очень некрасивый поступок, а именно – на подслушивание чужой беседы, которая велась в нелегальной курилке, которая функционировала только на выходных, когда неустанный контроль за режимом чуть ослабевал.

– Дядя Коля, бедолага, убивается теперь – говорил Михаил Львович приятелю – Себя во всем винит. Мы ему объясняем, что Лешка, небось, просто на выходные домой слинял, он же спал и видел, как бы поскорее отсюда выбраться. Мол – нагуляется он как тот мартовский котяра, и в воскресенье часам к пяти заявится довольный и счастливый.

– А он что?