Тьма над Гильдией - Ольга Голотвина Страница 57

За спинами ошарашенных караульных бесшумно раздвинулись ветви. Тоненькая смуглая девочка тихо пробежала по краю поляны и нырнула в орешник, за которым начинался овраг, ведущий к Воротам.

Ни стражник, ни даже Унсай не заметили появления девочки: их внимание было приковано к странному зверю.

— Они летом не нападают… — пробормотал стражник.

— Ты это мне говоришь или ему? — хмыкнул Унсай.

В этот миг за спинами караульных возник белобрысый паренек, пробежал краем поляны и шмыгнул в орешник — туда же, где только что скрылась девушка.

Шенги мог бы гордиться учениками: он действительно научил их тихо двигаться по лесу. Унсай, матерый Охотник, все же почувствовал неладное и быстро оглянулся, но успел лишь заметить, как качнулась ветка.

— Зверь, похоже, тут не один, — процедил Унсай сквозь зубы. — Не обходят ли нас со всех сторон?

— Может, запустить чем в эту тварь? — шепнул стражник.

— Не советую, — буркнул Унсай и возвысил голос: — Эй ты, серая морда… шел бы отсюда, а?

Волк, оскалившись, негромко зарычал в ответ. А затем, раздвинув грудью пышно разросшийся кипрей, по широкой дуге обогнул караульных и исчез в орешнике.

Стражник нервно хихикнул.

— А ведь он, сволочь блохастая, к Воротам попер! — злорадно ухмыльнулся Унсай. — Во удивится, волчара наглый, когда вывалится в чужой мир! Чтоб его там дракон сожрал!

* * *

Кабатчик Ярвитуш пришел в себя довольно быстро. Сказалась жизнь среди головорезов, готовых за медяк выпустить тебе кишки. Прохвост быстро понял, что Совиная Лапа не собирается немедленно, на этом самом месте стирать его в порошок за подосланного в камеру наемного убийцу. Поэтому он засуетился, шаря по полкам:

— Сейчас, сейчас угощу… вот кружечки, вот… и вино хорошее, не наррабанское, правда… знал бы заранее, что такой гость будет, раздобыл бы наррабанского…

Чулан, судя по всему, не впервые служил кабинетом для тайных переговоров. Гость удобно устроился на небольшом бочонке, а другая бочка, побольше, сошла за стол. Хозяин приткнулся на ящике по ту сторону «стола», но не мог усидеть на месте — все время вскакивал, плюхая на круглое пыльное донце то круг колбасы, то две щербатые глиняные кружки, в которые тут же хлынула ароматная красная струя.

Шенги без особого интереса наблюдал за суетящимся кабатчиком. Напрягся было, когда Ярвитуш ухватился за воткнутый в деревянную подставку нож и начал пластать кабаний окорок. Но тут же Охотник успокоился: не хватит духу у этого прохвоста наброситься на Совиную Лапу. Даже с ножом.

— Наррабанского, говоришь, нету? — переспросил Шенги вежливо. — Жаль, я как раз его люблю. Что ж ты не догадался мне в тюрьму прислать с Блохой кувшинчик?

Нож дрогнул в руке кабатчика. Ярвитуш с досадой обернулся:

— А всё бабы, мерзавки! Эта дрянь, с которой я сплю… она Блохе родная сестрица! Прилипла: пристрой, мол, братика к делу! Ну, я и решил дать ему работенку попроще… — Тут голос хозяина зазвенел радушием. — Да ты пей, пей, колбаской закусывай!

«С чего ты вдруг таким любезным сделался? — подозрительно покосился на хозяина Шенги. — Не отравить ли вздумал? Наливал из одного кувшина… но ведь мог в кружку чего-нибудь кинуть, а потом уж туда — вина…»

Поднял кружку к губам, сделал вид, что глотнул, — и поймал поверх кружки настороженный, жадно выжидающий взгляд.

— Пилки не найдется? — поинтересовался Шенги. — Такой, чтоб по железу, а то у меня на левой руке сразу два украшения.

И тряхнул рукой, где на запястье, ниже гильдейского знака, чернел браслет цепи.

Кабатчик вопросу не удивился — не впервой было выручать посетителей из такой беды. Нагнулся, вытащил из-под нижней полки узкую стальную пилку, протянул гостю. Тот взял пилку, оглядел, кивнул, но возиться с железом пока не стал — продолжил беседу:

— А я-то удивился, что по мою душу такого мозгляка послали. Думал, совсем меня Жабье Рыло не уважает!

— Мало того, что дела не сделал, так еще и языком бренчал, сопляк? — досадливо крякнул кабатчик.

Шенги благодушно кивнул, покачивая в ладонях кружку — большую, глиняную, облитую снаружи желтой глазурью. Вино было налито до половины, и багровая «волна» привольно гуляла по кружке, взлетая до краев.

Внезапно ладонь Шенги дрогнула, глаза едва приметно расширились. Потому что ароматная волна оставила на ноздреватой глине лепесток. Он распластался по стенке кружки — маленький, полупрозрачный, овальный, по краю словно срезанный наискось…

«Не может быть… Говорушка?!»

Охотнику хватило выдержки скрыть смятение. Он начал рассказывать о визите Блохи в тюремную камеру. Ярвитуш сочувственно хмыкал. Со стороны — ну, просто беседа старых добрых приятелей!

Но рассказ не отвлекал Шенги от напряженных мыслей.

«Откуда у паршивого торговца краденым говорушка? Каждый венчик стоит столько, что можно построить каменный дом! Купить цветок Ярвитуш не мог, пупок бы развязался от натуги… да и Гильдия не торгует с кем попало. Вот разве что… на пирушке Джарина говорила, что у нее недавно украли суму с добычей. Не было ли там говорушки?»

Охотник поднял кружку к лицу и сделал вид, что пьет.

«Ладно, не о том думаю. Главное — почему Ярвитуш потратил такое богатство на меня? Что ему от меня нужно?»

Шенги оборвал на середине фразы рассказ о злоключениях Блохи. Откинулся к стене, поставил кружку на стол, блаженно расслабился, дал рукам обвиснуть вдоль тела. Заулыбался по-детски:

— А хорошо у тебя тут… очень, очень уютно!

Ярвитуш коршуном дернулся вперед, вонзил в гостя взор:

— Сердишься на меня за Блоху?

— Я? — изумился Шенги. — На тебя? Да ты же хороший человек!

Актер из Охотника был никудышный. Никого из бывалых собратьев по ремеслу он бы не обманул. Но кабатчик ни разу не имел дела с человеком, отведавшим говорушки, и действие редкого цветка знал лишь с чужих слов.

— Я-то хороший, — вкрадчиво сказал он. — А ты, говорят, богатый?

— А Охотники бедными и не бывают! — глуповато хохотнул Шенги.

Кабатчик глядел ему в рот, словно боясь, что хоть одно слово жертвы упадет на пол и затеряется в пыльной щели меж бочками.

— Ведь и тратишь не так чтоб много, — долбил кабатчик в ту же точку. — Захоронки, небось, есть?

«Вот из-за чего ты стараешься! — умилился про себя Шенги. — Какие же слухи ходят по Гурлиану о моих кладах, если ты для меня говорушку не пожалел?!»

— А как же! — азартно подхватил он вслух. — В Издагмире два потайных местечка да в Аргосмире одно. Причем такое, что тех двух стоит…

Игра увлекла Шенги. Напряжение ушло, отодвинулась опасность, которая могла нагрянуть в любой момент. До чего же забавно выглядел долговязый кабатчик — с раскрывшимся от жадности ртом, со смешно наморщенным носом!