Обреченные стать победителями - Марина Ефиминюк Страница 56

– Но другим группам никаких экспериментов не давали! – возмутился кто-то.

– Должен ли я понимать, что вы, господа адепты, отказываетесь от задания? – Ранор препарировал смельчака таким взглядом, словно уже мысленно выставлял «отвратительно» на зачете.

В ботанической лаборатории повисла испуганная тишина, а потом народ дружно бросился разбиваться на пары, занимать места у рабочих столов и вообще единодушно изображать крайнюю заинтересованность в выращивании здоровой поросли плотоядных цветочков. Или что там нам предстояло сажать и выпестовать.

Я сама уже через минуту стояла на полную изготовку, в смысле, с совочком в одной руке, с деревянным стаканчиком-рассадником – в другой и белобрысым рассадником спеси – рядышком. Мы с ним оказались неделимы и, даже не перемигиваясь, бесшумно образовали дуэт, отпетый и отруганный, почти истинную пару, благословленную араустом.

– Не делай такой озабоченный вид, Эден, – тихо проговорил Илай мне на ухо, пока магистр с холщовым мешочком в руках обходил народ и раздавал разноцветные семена. – Я неплохо знаю ботанику.

– Угу, особенно теорию о тычинках и пестиках, – хмыкнула я.

– Почему теорию? – изогнул он брови. – С практикой тоже неплохо знаком.

Нам досталось ярко-фиолетовое зернышко с крупным желтыми бороздками.

– Маграция или по-простому рейнсверская мандрагора, – прокомментировал магистр. – Книгу о ней вы без проблем найдете в библиотеке в разделе ботаники. Наблюдать за ростом маграции – сплошное удовольствие, это растение полное неожиданностей.

– Оно не убежит из банки? – кисло спросила я, наблюдая за тем, как Илай крутит в руках будущий цветок, пока что больше всего напоминающий протравленную алхимическим ядом косточку персика.

– Не исключаю, – с довольным видом улыбнулся профессор и отошел к следующей паре.

– Он ведь пошутил? – нахмурилась я.

– Сомневаюсь, что он знает, что такое чувство юмора, – покачал головой напарник и положил семечко на стол.

– Как у тебя с теорией садоводства? – полюбопытствовала я.

– Иногда я наблюдал из окна, как Эмрис гоняла садовников.

– Замечательно. С основами ты знаком. – Я протянула ему совок и стаканчик. – Переходим к практике.

– Ты хочешь, чтобы я тебя погонял по оранжерее? – изогнул он брови, выражая удивление и не делая попыток забрать инвентарь.

Я прикрыла глаза, досчитала до пяти и с елейной интонацией начала объяснять:

– Вот это совок, а это рассадник. Вот этим ты берешь землю, вот сюда засыпаешь. Пихаешь будущую маграцию, которая мандрагора, в землю…

– Ты мне должна два сорима, – перебил он, намекая, что должок не грех и отработать.

– Ничего я тебе не должна! – возмутилась я.

– Эден, я правда вообще не смыслю в посадке растений, – попытался он увильнуть от необходимости ковыряться в ведре с землей.

– Совершенствуйся, Форстад! Лучшие повара, наездники и садовники – мужчины. Это почти постулат мироустройства.

– Давай на камень-ножницы-бумага? – предложил он. – Зачем ругаться, пусть все решит случай…

Злая как тысяча рейнсверских крикунов на гнездовании, под чутким руководством аристократической белоручки совком я расковыривала в ведре рыжую затвердевшую, как при засухе, землю и наполняла глиняными комочками стаканчик.

– Аккуратнее, Эден. Ты же не могилу роешь, а копаешь образец ценной почвы из другого мира, – контролировал он процесс, сунув руки – чистые руки, прошу заметить! – в карманы.

Клянусь, я была готова вырыть могилу любому белобрысому придурку, который рискнет и дальше умничать, а потом закопать его в любой почве, необязательно ценной.

– Ты смухлевал!

– Как можно смухлевать в камень-ножницы-бумага? – уточнил он.

– Не знаю, но ты точно смухлевал.

Семечко я сажала без особого пиетета, просто пихнула в землю и плеснула водички. Из-под стаканчика немедленно потекло. Со сдавленными ругательствами мы отпрянули от стола.

– Ты его утопила! – обвинительно заявил Илай.

– Так сам бы и поливал, – буркнула я. – У меня, может, душевная травма из-за полива растений!

– У тебя есть душа?!

– Зато кактуса больше нет! Сдох от обезвоживания! – честно призналась я. – Понимаешь? Кактусы выживают в любых условиях, даже в Рейнсверских пустошах. Растут, цветут и колются. А мой отчалил на тот свет.

– Сочувствую, – проговорил он, с видимым трудом сдерживая смех. – Теперь я понимаю, почему ты постоянно раздраженная. Думал, что у тебя дурной характер, а ты просто лишилась ведьмовского фамильяра.

– Мажор… – тихо произнесла я.

– Что, Ведьма?

– Не надо мне сочувствовать, просто забери цветок к себе. Дай растению шанс на выживание, а нам – возможность сдать отчет.

– Ты его сажала, ты его мать, тебе с ним и нянчиться по ночам, – быстро проговорил он и, подхватив вещички, направился к выходу из ботанической лаборатории.

– Форстад, стой! – рявкнула я, заставив половину группы выстрелить недовольными взглядами. – Простите…

К счастью, магистр был чуточку туговат на уши, поэтому продолжал с вдохновленным видом протирать острые длинные листья растения, названия которому, похоже, знал он один. Подхватив учебники, с непреодолимым желанием втюхать цветок я бросилась следом за ускользающим напарником.

Вспомнила, что сам цветок-то забыла, и вернулась.

Капающий, как тающая сосулька, стаканчик пришлось нести на вытянутой руке, но все равно снова испачкала учебную мантию. Честное слово, с недавних пор мне было точно известно, почему форму в академии выдавали траурного черного цвета, просто светлая одежда не вынесла бы пытки адептами!

– Уже закончили? – как назло, засек меня Ранор.

– Да, магистр, – вежливо ответила я, с трудом удерживая себя на месте. – Торопимся в библиотеку за книгами. Вдруг маграция вырастет и убежит из горшочка.

Отпущенная с богом, в смысле, с посаженным цветком и инструкциями непременно вести дневник наблюдений, я наконец бросилась в погоню. Дорога к выходу оказалась полна неожиданных препятствий: то на местного ботаника, ковыряющего какой-то росток, чуть не наскочишь, то едва не попадешься в щупальца окончательно обнаглевшего арауста.

Куст попутал берега! Он больше не желал ждать, пока глупая жертва додумается забраться в зеленую густоту, а вытягивал на дорожке усы, чтобы схватить ее за ноги и притащить насильно. Правда, на отросток я случайно наступила каблуком, стебель сочно хрустнул и немедленно спрятался. Еще вопрос, кто на кого напал.