Братство Света - Рональд Колд Страница 56

Вдоль линии гаснущих костров метались с яростным рычанием норки, которые одним своим появлением заставили донных падальщиков спрятаться в реке. Высадившиеся во тьме с двух лодок пираты выпустили наугад еще несколько стрел и бегом устремились с вала вниз, неся мокрые матрасы. Забросав огонь тюфяками на довольно широком участке, они вступили в бой с успевшими вооружиться ополченцами.

По дымящимся матрасам норки перемахнули через огонь.

Глисс увидел, что к нему бежит один из лучников, на ходу вытаскивая стрелу из колчана и что-то крича, но из тьмы ему на спину бросилась мокрая туша и погребла под собой. Когда к месту падения подоспел староста, норка уже отскочила от мертвого человека и отбежала в тень, отбрасываемую ближайшим строением. Слева послышался человеческий крик боли и визг другой твари, нашедшей свою жертву.

Появился пират, размахивающий хищно изогнутым кинжалом и короткой плеткой, который с радостным воплем устремился к раненому человеку, но на его пути возник Аграв. Отбив выпад морского разбойника, направленный в беззащитный бок Глисса, Рыжий ударил слугу Нечистого рукой в висок. Шипастый ошейник, словно боевой кастет, легко пробил кожаный подшлемник и отправил его обладателя прямо в ад.

Вокруг царил хаос. Пиратов, даже вместе с норками, было меньше, но они подобрались слишком близко и не были измучены и изранены, как в предыдущий день. Такой бой был их стихией. Не умея сражаться правильным строем и соблюдать элементарную дисциплину, разбойники Внутреннего Моря имели за плечами десятки абордажных схваток. Разрозненные и не продравшие толком глаза ополченцы несли большие потери, которые усугублялись элементарной паникой, внесенной отсутствием командования и мелькающими повсюду норками.

Вагр отбивался от одноглазого детины, орудовавшего окованным по древку трезубцем, и чувствовал, что слабеет. Не появись откуда-то сбоку молодой гончар и не швырни он в лицо пирата горсть гальки, еще неизвестно, как бы повернулась схватка. Когда нападающий с проклятьем остановился, схватившись за глаза левой рукой и слегка опустив свое грозное оружие, Вагр рванулся вперед, наступив ногой на трезубец и рубанув пирата по шее. Удар вышел не смертельный, и детина сумел убежать во тьму, стараясь руками удержать льющуюся из раны кровь, а дорогу Бороде преградила разъяренная норка. Она легко уклонилась от сабли и ударом когтистой лапы подбила человеку ноги. Свалившись на землю, Вагр только и успел, что вцепиться в ошейник лемута, метившего прокусить горло упавшему. Несколько раз сцепившиеся враги перекатились по земле, сбив с ног готовившегося к выстрелу арбалетчика из воинства Нечистого, когда Вагру удалось дотянуться до спрятанного в сапог ножа и вонзить его в бок твари. С визгом, от которого у чернобородого заложило уши, норка рванулась в сторону, и он еле успел отпустить ошейник. Волоча вываливающиеся внутренности по земле, хищница заковыляла в сторону реки, оглашая окрестности тонким и почти человеческим криком. Вагр с трудом поднялся на четвереньки, потом встал на ноги и побежал, прихрамывая и тяжело дыша, в ту сторону, где должен был начинаться лабиринт внутренних улиц крепости.

В сильно поредевшей темноте проревел рожок, и пираты бегом кинулись к воде. Для того, чтобы отозвать оставшихся в живых норок, Нечистому понадобилось пять или шесть сигналов манка, звук которого напоминал стрекотание гигантского кузнечика. Улепетывая, пираты все же не оставляли своих раненых. Кого-то они волокли с собой, а нескольких безжалостно добили.

Когда из-за леса появилось солнце, вторично раненый Глисс с ужасом понял, что ополчение больше не выдержит прямого столкновения с Нечистым.

В суматошной схватке, последовавшей после уничтожения часовых, были убиты пятеро, еще трое, побывавшие в зубах норок, умирали. В срою оставалось два десятка смертельно уставших и зачастую по несколько раз раненых человек.

— А вот теперь нам крышка, — сказал внезапно повеселевший Аграв. В его глазах светилась та самая веселая злость, с которой мужчинам легче всего заканчивать счеты с жизнью, — сейчас высадятся лемуты, и останется сделать так, чтобы они подольше вспоминали мужчин Северной Флориды, и щенкам своим заповедали не появляться в наших краях.

— А кстати, где они? — Вагр указал руками на реку, где на воде покачивался один лишь баркас, к которому как раз пристали две лодки с пиратами, отступившими с гавани. Остальные пироги исчезли, да и вчерашних Людей-росомах с щитами-корытами на палубе не было видно.

— Так, а теперь бегом к воротам. Они все-таки обошли нас. — Глисс заковылял к раненым, но Вагр остановил его, грубо схватив за здоровое плечо.

— Поздно. С ранеными мы к воротам не успеем. Остается умирать прямо здесь.

— Ничего, Глисс, отойдем вон в тот широкий проход, чтобы стреломет не достал, посадим лучников на крыши, забаррикадируемся с двух сторон… Если не начнут жечь свою же крепость, долго продержимся. Запомнят они наше ополчение!

Аграв от избытка чувств хохотнул и погрозил кулаком в сторону баркаса.

Тут примчался запыхавшийся ратник от ворот:

— Глисс, они подъехали на собаках, завалили ров вязанками хвороста, тараном долбят в створки. Лемуты, которые идут по берегу пешком, несут лестницы и веревки с кошками… Скоро ворвутся в крепость.

Тут подошел юный гончар и тихо сказал Глиссу:

— А может, Люди Хвоща ушли?

— Может. Какая теперь разница? — Староста собирался дать ему традиционный воспитательный подзатыльник, но юнец стоял со стороны раненой руки, и Глисс только застонал, сделав резкое движение. Гончар же не унимался:

— Смотри, на баркасе одни пираты. Все лемуты пошли берегом, норки, они вот, под ногами валяются. Давайте обойдем частокол по воде.

Вагр и Аграв одновременно повернулись в ту сторону, куда указывал мальчишка. Крепостная стена убегала в воду и обрывалась, словно строивший ее зодчий забыл продолжение. Побратимы одновременно заговорили, как бы споря с юнцом:

— А стреломет?

— А если на баркасе норки?

Но Глисс уже вновь обрел голос. Он закричал, указывая на раненых столпившимся вокруг него флоридянам:

— Эй, вы, хватайте покалеченных и тащите к правому причалу! Лучники — бегом по крышам в сторону ворот, и чтобы нас как можно дольше никто не беспокоил! Вагр, чтобы когда я закончу говорить, у нас был плот…

— А зачем? Вон там еще одна лодка осталась, не прогорела толком. Думаю, пару бревен на ней обогнуть можно.

На берегу началась суета. Пятеро лучников ушли по крышам и встали над проходом, ведущим кратчайшим путем к воротам. С ними ушел гончар, неплохо разобравшийся в устройстве лабиринта. Вагр и Аграв бросились в воду и дошли до конца частокола. Здесь глубина доходила обоим до горла. Еще шаг, и накроет с головой.

Но шаг этот можно сделать и по дну. За частоколом и участком воды начиналась вырубка перед крепостной стеной, за которой маячил спасительный лес.

На баркасе долгое время не понимали, что за суета творится среди ополченцев. Когда слуги Нечистого разобрались, что раненых грузят на лодку, обгоревшие края которой едва выступали над волнами, там начался смех и улюлюканье. Трое пиратов бегом направились к копьеметательной машине.