Неопалимая - Маргарет Роджерсон Страница 56

Он смотрел прямо на меня, его лицо было холодным, а глаза – зелеными, словно лунное стекло. Его губы произнесли слово. «Артемизия».

Мое сердце остановилось.

Видение покинуло меня вместе с силами. Мир опрокинулся набок, но я не упала на землю. Потеряв способность различать что-либо, я силилась распознать окружающее меня тепло, пока не поняла, что Жан подхватил меня на руки. Над нами тревожно нависала Маргарита.

– Он нас видел? – спросила я у Восставшего, слишком запаниковав, чтобы беспокоиться о том, что они подумают.

– Нет. Это был лишь отпечаток – воспоминание. Это случилось в ночь после того, как ты сбежала из того дормеза.

В ночь после того, как я сбежала от него. Я задалась вопросом, не заставило ли его мое бегство пойти на отчаянные меры, не был ли ритуал, который он провел той ночью, совершен из-за меня. Армия духов собралась возле Бонсанта на следующее утро. Время не могло быть выбрано случайно.

Я зажмурила глаза. Восставший говорил, что сможет найти то место, что явилось нам в видении. Я сосредоточилась, и мне показалось, будто что-то уловила – тонкое, но настойчивое притяжение, похожее на натяжение призрачной струны.

– Нам нужно идти, – сказала я.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Я отдыхала достаточно.

– Ты сказала, что будешь слушать…

– Артемизия, – раздался неуверенный голос Маргариты.

Я открыла глаза.

Она выглядела обеспокоенной. Жан смотрел на меня, но не отпускал. Мне было интересно, как все это выглядело со стороны. Вероятно, не так устрашающе, как могло бы, поскольку Восставший явно ругал меня, словно чрезмерно заботливая няня.

Маргарита открыла рот и снова закрыла его. Затем нерешительно заговорила.

– Уже почти рассвело.

– Хорошо, – кивнула я. – Улицы будут пусты.

– Монашка, – прорычал Восставший.

– Нет, я имею в виду, что сегодня первый день фестиваля. На главной площади устанавливают чучело Короля Воронов. Практически все жители города будут там. – Она накручивала один из своих каштановых локонов на палец и тянула прядку достаточно сильно, чтобы это выглядело болезненно. – Может быть…

Я совсем забыла о празднике святой Агнес. В памяти всплыло то, что Леандр сказал сестре на кладбище. «Это должно случиться сегодня ночью».

– Мне нужно идти, – промолвила я в тревоге. – Возможно, Леандр планирует что-то сделать во время церемонии. То, что он искал сегодня, может быть частью этого.

– Именно так я и подумала, – поспешно согласилась Маргарита, а затем покраснела от смущения. Она поспешила продолжить: – Просто это самое большое событие в Бонсанте за весь год. Если он планирует сделать что-то действительно ужасное со многими людьми, то это самое подходящее время. А площадь находится прямо в центре города, так что тебе, вероятно, все равно придется пройти через нее, верно?

Она с тревогой наблюдала за мной, ожидая реакции.

– Думаю, да, – предположила я, стараясь не слишком удивляться тому, что она додумалась до всего этого сама.

Маргарита глубоко вдохнула, словно готовясь окунуться в холодную воду.

– Если ты идешь, я пойду с тобой, – заявила она затем.

Я недоверчиво взглянула на нее.

– Это может быть опасно.

– Знаю, – ответила она. – Именно поэтому я и должна.

Моей первой реакцией было сказать «нет». Но она проделала весь путь от Наймса до Бонсанта в одиночку. Все, что я видела сквозь решетку кареты, видела и она, только ближе и без защиты вооруженных охранников. Возможно, раньше она не знала, что такое настоящая опасность, но теперь имеет представление.

– Хорошо, – согласилась я, не обращая внимания на протестующее шипение Восставшего.

Ее глаза засияли, когда Жан помог мне подняться, поставив на ноги, словно невесомую. В тот момент, когда он отпустил меня, я споткнулась. Маргарита удивленно вскрикнула и попыталась меня поймать. Когда мы столкнулись, что-то вывалилось из ее кармана и упало на солому, сверкнув.

Она ахнула и схватила предмет обратно. Но не раньше, чем я увидела и узнала его. Старинное серебряное кольцо с крошечным лунным камнем, подобное бесчисленным другим в Лораэле. За исключением того, что именно это кольцо я знала – и могла узнать его где угодно и ни с чем не спутать. Реликвия святой Беатрис, что носила матушка Кэтрин.

Прежде чем Маргарита успела вернуть его в карман, я поймала ее запястье. Она попыталась освободиться, но я не отступила.

– Оно просто лежало на алтаре, – горячо сказала она. – Никто не пользовался им. Отпусти.

Вместо этого я сжала ее крепче.

– Так ты украла его?

– Эта идея пришла мне в голову только из-за тебя, – возразила она. – Раньше я не могла придумать, как защитить себя от одержимости, когда сбегу. Но потом поняла, что дух не может овладеть тобой, если в твоем теле уже есть другой, занимающий место, даже если это всего лишь тень.

– На самом деле это очень умно, – удивленно заметил Восставший.

– Поэтому с тех пор, как я покинула Наймс, я держу ее призванной, – продолжила Маргарита уже с меньшим пылом. – И она… она помогает мне.

Я настолько поразилась, что отпустила ее.

– Она говорит с тобой?

– Нет. Она не знает слов. Она напоминает мне… ребенка. Когда хочет предупредить меня о чем-то, это похоже на легкое подергивание моего плаща.

Маргарита посмотрела вниз, нахмурилась и в защитном жесте потерла запястье. Я вспомнила ожоги на ее пальцах – видимо, они были вызваны амулетом.

– Я не думаю, что монахини могут ее почувствовать, или, по крайней мере, они ее не ищут, ведь в монастыре уже и так много теней. И не похоже на то, что тени могут овладевать людьми или что-то в этом роде. Еще одна тень ничего не изменит.

– Она права. – Восставший ненадолго переключил мое зрение, показав мне душу Маргариты. В сети золотых прожилок был крошечный серебряный блеск, слишком слабый, чтобы заметить его, если бы Восставший специально не указал. – Даже я не обращал внимания на тень.

Она быстро продолжила.

– Я думала, что буду ненавидеть ее, постоянно нося в своей голове, не зная, как вернуть обратно в реликвию. Но не ненавижу. Она так счастлива. Ей даже нравится быть в компании. А пока я путешествовала… Едва не столкнулась с одержимыми. Она спасла мне жизнь, предупредив, что нужно сойти с дороги.

– Человек, который владел реликвией до нее, вероятно, был добр к тени. – Голос Восставшего звучал отстраненно, его эмоции были скрыты. – Духи редко с охотой помогают своим сосудам, даже такие простодушные, как тени.

– Матушка Кэтрин, – рефлекторно ответила я, и тут до меня дошли слова Маргариты.