Анастасия - Александр Бушков Страница 55

Тор молчал – кажется, силился порвать веревки. Мускулынапряглись, лоб покрылся испариной.

– Все правильно, – удовлетворенно сказалКапитан. – Если я и ошибаюсь, то в мелких деталях – эк, как тебякорежит... А потому мы сейчас пойдем в бункер, и поговорим с народом.

– Никогда, – сказал Тор хрипло.

– Прямо сейчас. У меня нет времени будить твоюсознательность, крепко дрыхнет. И читать мораль некогда. Поэтому раскладпростой. Или ты все сделаешь, как миленький, или... – Он шепнул что-тоТору на ухо. – Или у вас медицина такая, что назад пришьет? Нет,дергаешься...

Анастасия видела, как страшно побледнел Тор, но ей ничуть небыло его жаль.

– Да вы... – пролепетал Тор.

– А со сволочами так и надо. Встанем-ка наножки... – Капитан поднял Тора и утвердил его на ногах. – И пойдемделать фейерверк. Согласия уже не спрашиваю – на морде написано, что тебе этипричиндалы дороги как память.

– Должен вас предупредить, – сказал Тор. –Там в самом деле есть люди, которые никогда не пойдут за мной. Но есть и такие,которые во всем со мной согласны. И они вооружены.

– Детали обсудим по дороге. Кстати, чем они могут бытьвооружены, что у тебя там? – Капитан распахнул исковерканную дверцу,заглянул в шкафчик. – Довольно паршивый люгер, я-то думал, бластеркакой-нибудь. Оно и понятно – к чему вам там, у себя, совершенствовать оружие?Постой пока у стеночки, как двоечник в углу... Он взял Анастасию за руку ивывел из спальни. Заглянул в глаза:

– Все поняла?

– Главное, – сказала Анастасия. – Я с тобойпойду.

– И по-русски вспомнив мать, рухнул капитан... Не смешименя, Настенька, милая, я в тебе не сомневаюсь, но для такого боя ты совершенноне годишься. Абсолютно. Только помешаешь. Надо мне одному. Ну? Ты же рыцарь, тыже все понимаешь, так что не будем спорить, ладно?

В ней взвихрилось негодование, она собиралась было сердитьсяи спорить. Но посмотрела ему в глаза и опустила голову. Он был прав.

– Хорошо, – сказала она тихо.

– Умница, забери вот пистолет на всякий случай,пригодится. И если что, уходи в Китеж. Даже если... там, наверху, проведутследствие, вскроется все, ракеты все равно уйдут, а так они могут и невзлететь... Со своей пищалкой ты через защиту пройдешь. А лучше всего уходисейчас.

– Нет, – сказала Анастасия, глядя ему в глаза.

– Ладно. Только не вмешивайся. Эх, времени нет, этотсукин кот расслабиться не должен... – Капитан притянул ее к себе,поцеловал, отстранил, заглянул в глаза. – Между прочим, меня зовутАлексей.

Анастасия стояла возле клумбы с яркими неизвестными цветами,меч снова был у нее на поясе. Она смотрела, как уходят к низкому серому куполудве фигурки. Та, что впереди – со связанными руками. Вот раскрылась выпуклаягнутая дверь, вот они исчезли внутри, и дверь захлопнулась за ними. Минутыползли медленно, как облака в безветренный день.

Анастасия уже разуверилась полностью в существовании богов,но сейчас молилась – земле и ветру, огню и воде, молилась истово, горячечно,чтобы все удалось, чтобы остался жив ее любимый, чтобы мир был спасен. То лислухом, то ли сердцем она почуяла в тягостной тишине короткую –автоматнуюочередь. И еще одну. И выстрелы взразнобой. Потом все стихло, очень долгоползли нескончаемые минуты, всхрапывали за спиной кони, тянулись по небу белыеоблака.

И вдруг в спокойном воздухе, насыщенном ароматаминеизвестных Анастасии цветов, загремел, уносясь к горизонту, железный,нечеловеческий голос:

– Стартовая готовность! Всем покинуть зону выхлопа!Отсчет! Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать...

Как это понимать, победа это или конец всех надежд,Анастасия не знала. Не сводя глаз с купола, она завороженно слушала железныйголос, называвший все меньшие, все меньшие числа, и завершившийся непонятнымкриком:

– Зеро!

И – загремело. Грохот раздался где-то внизу, в недрах земли,словно рвались из неволи к солнцу и свету неведомые исполины, грохотнакатывался тяжелыми упругими волнами, наплывал, заливая все вокруг, и вот ужевесь мир стал грохотом и громом, и это было настолько страшно, что Анастасиядаже не могла испугаться – весь мир, включая ее, и так стал страхом. Оназастыла, в лицо дунул порыв горячего ветра, и там, далеко впереди, в грохоте, впульсирующем гуле, в растущих облаках тяжелого густого дыма поднялись надземлей черные высокие башни. Они взлетали все выше и выше, оставляя за собойширокие, белые, пушистые полосы – словно диковинный лес деревьев-великановвдруг умчался в небеса волоча за собой свои хрупкие корни.

Слезы катились по щекам Анастасии. А башни взмывали все вышеи выше, белые полосы становились бесконечно длинными, словно кто-товеликанскими стежками сшивал небо и землю, соединяя их в одно, вот уже совсемне видно башен, не разглядеть, вот и грохот стих, неисчислимые белые полосы всетоньше и тоньше, и Анастасия поняла, что это – победа, что мир остался тем же,но никогда уже не будет прежним.

В тишине, показавшейся сначала похожей на гром, Анастасияуслышала, как за ее спиной бьются и храпят кони. Но не бросилась к ним. Всяобратилась в слух. Кажется, в куполе вновь стреляли. Да, никаких сомнений.

Она ничего еще не знала точно, но верила, что они победили.А потому не столь уж бесполезным было теперь ее стремление вмешаться в бой.Потому что бой сплошь и рядом не кончается после победы.

С непросохшими на щеках слезами, с мечом в руке, с яростнойнадеждой в сердце она решительно шла к куполу. – Анастасия...

1989