Нужен муж! Срочно! - Наталья Жарова Страница 55

Мне не хотелось гадать о тайнах фиктивного супруга, сейчас они представлялись такими незначительными, что отошли на второй план, оставляя лишь надежду на удачное спасение.

— Камелия, опять кто-то идет, — прошептала Настиша, прислушиваясь к звукам.

Мы замерли.

Полог, закрывающий проход, откинулся, и перед нами возник незнакомый мужчина с крючковатым носом и кустистыми каштановыми бровями. Одетый в кафтан с расшитыми рукавами, он выглядел довольно презентабельно и, честно говоря, я начала надеяться, что с ним удастся договориться. Благородные люди всегда сумеют обсудить возникшую ситуацию и прийти к устраивающим обе стороны решениям.

Я выпрямила спину и даже слегка улыбнулась. Вся моя поза говорила о готовности к беседе, не понять посыл мог только дурак.

Незнакомый мужчина дураком не был. Он осмотрел наш шатер, потом оглядел нас и криво ухмыльнулся.

— Вот, значит, армонтские бабы какие, — бесцеремонно выдал он. — Никогда не видел. Я, знаете ли, все больше по северянкам, хотя иногда девки кочевников встречаются. А армонтки еще ни разу не попадались, ну да ничего, в жизни все надо изведать.

— Что, простите, изведать? — настороженно осведомилась я, уже догадываясь, что цивилизованного диалога не выйдет.

— Все изведать, краса моя, все. Раздевайтесь, — велел он, окидывая нас пристальным взором.

Настиша вскинула голову.

— Да как вы смеете такое предлагать? Мы не дворовые девки! А княжна вообще замужем! Это… это низко!

— Да хоть вдова, — заявил мужик, закатывая вышитые рукава и оголяя вытатуированную берийскую розу. — Мне вас осмотреть надо, а не попользовать. А то, что замужем, это даже к лучшему, вопить не так сильно будет, привычная.

Я побледнела.

— Замужество замужеству рознь, знаете ли…

— Может быть, не знаю, не женат. — Незнакомец уже оголил руки по локоть и теперь обтирал их какой-то грязной на вид тряпкой. — Ну, кто первая? — Он остановил свой взор на Настише. — Выходи, красавица, покажи пример княжне.

Я судорожно сглотнула. В голове не укладывалось, как чужой мужчина может требовать такое? Где же уважение?

— Давайте, давайте, пошевеливайтесь! Кто первая? Я тут что, всю ночь стоять должен? — посуровел он, видя, что ни одна из нас даже не думает снимать платье. — Совсем обленились, уже и застежки расстегнуть не могут самостоятельно. А ну, повернись!

Мужик шагнул к Настише и дернул ее за ворот. Ткань затрещала, но не порвалась. А Настиша недолго думая с силой впилась острыми зубами в протянутую руку.

— Ах ты ж! — заорал берийец и влепил девушке оплеуху.

Я едва подхватила подругу, не позволив ей упасть.

— Совсем ополоумели! — возмущался мужик, разглядывая след от укуса. — Вот доберемся до Берии, там уж вас приручат! Я лично прослежу, чтобы в числе первых на перевоспитание попали! У-у-у, мегеры армонтские!

Ночью нас никто не беспокоил, но все же мы спали по очереди, опасаясь надолго закрывать глаза. Мало ли что придет в голову этим извращенцам? Пугал каждый шорох, раздававшийся снаружи, каждое слово, произнесенное мужским голосом. Казалось, что сейчас вновь откинется полог шатра и очередной проверяющий покусится на наши бедные души и тела.

Настиша уже полчаса сидела на краешке тюфяка и молча смотрела на свисающую с натянутого потолка тряпицу, мне даже начало казаться, что девушка задремала с открытыми глазами.

Привстав, я чуть приобняла ее за плечи, желая уложить.

— Нет, я не сплю, — шепнула подруга. — Просто пытаюсь понять.

— Что именно?

— Зачем он приходил? Напугать? Или нас в самом деле готовят в гарем?

Я отложила подушку и тоже села. Хотя сейчас не моя очередь дежурить, но уснуть все равно не получится.

— А не все ли равно?

Настиша вздохнула.

— Просто хочется знать, к чему готовиться. Если в гарем к шаху, то еще ничего, а если нет…

— А если нет? — переспросила я.

— Нас просто убьют, чтоб не мешались. Князь потом поднимет АрМонт на твою защиту, обвинит Север и пойдет мстить, а берийцы подомнут под себя оставшегося, ослабленного войной противника.

— Все верно, только убивать нас невыгодно. — Я сжала ее руку. — И я и ты весьма ценные пленницы. Отца могут шантажировать. Тем более раз нас хотели осмотреть, значит, раздумывают, как лучше представить шаху. Сама понимаешь, им за такой товар кучу золота отвалят.

Настиша скривилась.

— В такой ситуации предпочту стать низкокачественной, чтоб никакой выгоды не принести. Хотя тогда точно убьют… Ох, Камелия, иногда мне кажется, лучше умереть, чем унижаться перед ублюдками! — Она покосилась на меня. — Кстати, насчет плохого товара… А вы с Бастианом подтверждали брак? Не думай, это не упрек, я же вижу, ты ему небезразлична, да и он тебе нравится.

— Не подтверждали, и нет, не нравится. — Я торопливо отвернулась, опасаясь, что подруга прочитает в моих глазах что-то иное.

— Понятно. — Настиша устало улыбнулась. — Ложись спать, ты и так полночи глаз не смыкала, теперь моя очередь. И еще… Я не хотела этого говорить, но Бастиан не такой уж и плохой. Он достаточно мудр, чтоб отойти в сторону, когда это нужно, и достаточно смел, чтоб стараться сохранить жену, когда она того не хочет.

— Неужели смирилась с его бедностью?

— Ах, это такая мелочь, — махнула рукой Настиша. — Измирские вон постоянно допускают мезальянс, и ничего, ходят по свету с гордо поднятой головой. И вообще, в последнее время мне стало казаться, что вор и бедняк намного приятнее высокородного берийского шаха.

— И явно лучше трусливого герцога, которому лень оторвать от кресла зад и спасти бывшую невесту, — мрачно добавила я.

— Основное слово — бывшую.

— Нет, основное слово — трусливый.

И, улегшись обратно, я закрыла глаза. До рассвета оставалось всего два часа.

Я проснулась от звона упавшей на пол тарелки.

— Просыпайтесь! — раздался грубый мужской голос.

Разлепив веки, узрела одного из охранников, того самого, которого приводила Настиша, когда я только-только очнулась.

— Это еда, — пояснил он, указывая на тарелку. — Вам обеим. А это горячая вода. — Мужчина показал на кувшин. — Умойтесь и приведите себя в порядок.

Настиша фыркнула:

— Зачем? Опять какого-нибудь блудливого проверяющего пришлете?

— Господин Асхан знаменитый лекарь, и он совершенно не блудливый, — с укором сказал охранник. — И руки — его инструмент, а вы чуть не сделали инвалидом уважаемого человека.

— Если бы уважаемый человек к нам не прикасался, то не пришлось бы от него отбиваться.