Красный вереск - Олег Верещагин Страница 54

— Гляди, — Ревок толкнул Краслава локтем в бок. Но тот уже сам увидел сбоку от дороги виселицу, на которой за левую ногу был подвешен голый человек. Как раз когда мальчишек подняли на ноги, по телу висящего волной прошли судороги, и он вытолкнул струю смешанной с ошметками внутренностей крови в большое болото кровавой грязи под виселицей, поблескивавшее жирно и маслянисто.

Край котловины обтягивала поблескивающая нить проволоки, натянутой на высоте человеческого роста — от нее до самой земли стояла мерцающая лиловая стена. Внизу, на дне, друг против друга выстроились шесть бараков — два поменьше, один совсем маленький, три больших. На четырех вышках по краям котловины — тоже внизу — виднелись прожектора и счетверенные установки.

Грузовик ждали четверо хангаров — в легких кожаных доспехах и с винтовками наперевес. Они заученно приветствовали хобайнов, один из которых сказал:

— Кум йар зегн ан Ольвитц йорд Ратта, — и кивнул в сторону бараков. Старший их хангаров, указав стволом туда же, отозвался:

— Энер ава земис, герета. Вир зоу вирдинг.

— Кам зиннен найва най дарга байн! — тон хобайна стал резким, угрожающим. — Тардинг виспер ту бинни айни форвостен! Диз айна стод!

Хангар несколько раз поклонился, скрипя оружейной кожей. Мальчишки переглянулись. Они достаточно хорошо знали язык данванов, чтобы понять — их ведут к какому-то анОльвитцу, который находится в бараках, и конвоировать будут хангары, но хобайн предупредил, что вечером завтра приедут его начальники, и с пленными — добычей хобайнов! — ничего не должно случиться. Уже хорошо. Время — это всегда, спасение… А надежду нельзя терять до последнего мига.

Их провели совсем рядом с виселицей. Ревок отвернулся, а Краслав, всмотревшись в черное лицо висящего, шепнул:

— То не наш, — и получил удар прикладом в спину. Горец обернулся, ожег взглядом того, кто ударил. Хангар завизжал по-своему, замахнулся прикладом, но старший удержал его, сказал, несколько слов, и все кочевники покатались от хохота. Краслав презрительно сплюнул: — Нечисть…

Старший хангар, повернувшись к остальным, ударил пальцами правой руки о ладонь левой, вызвав еще один взрыв хохота. Ревок, вертевший в это время связанными руками, признал, процедив:

— Умеючи вязали…

…Предки нынешних славян Мира называли данванов «безликими». Название употреблялось и сейчас, хотя давно уже все знали — у пришельцев с неба есть лица, и вполне обычные. АнОльвитц йорд Ратта ничем не отличался от своих соплеменников — рослый, бледнолицый, с большими зелеными глазами на узком лице с прямым носом, рыжий и слегка веснушчатый. Но это только с первого взгляда. Чем ближе подходили мальчишки с конвоем, тем острее чувствовали: этот человек — сумасшедший. От ясного понимания этого хотелось закричать — так воет собака, когда в доме покойник.

Старший из хангаров заговорил с данваном на своем языке. На анОльвитце не было шлема, но выяснилось — он и понимает и говорит не только по-хангарски,

но и по-славянски. Выслушав своего раба, он кивнул, почему-то сожалеюще смерил мальчишек взглядом и заговорил с Ревком:

— Теперь ты понял, что заниматься бандитизмом гуупо?0бязательно поймаем. И посадим сюда.

Ревок пожал плечами:

— Так старший брат у меня есть.

— А мы и его посадим и поймаем, — ответил анОльвитц, заложив руки за спину.

— Так и младший брат у меня есть, — спокойно ответил Ревок. АнОльвитц дернул углом узкого рта:

— Поймаем и посадим и его.

— Да там-то и я, будет час, сбегу, — улыбнулся Ревок. И чуть не упал — ладонь данвана хлестнула его по лицу, разбив губы. Но удержался на ногах, не закричал и ответил спокойно, только чуть косноязычно: — А теэ-от и беать стаэт неуда.

— В барак, — махнул рукой анОльвитц, повернулся и зашагал прочь…

…В бараке не было пола — просто железный домик, поставленный на почву. Но, когда Краслав попытался копнуть, ямка сразу заполнилась водой.

— Срам Кощеев, — подвел он итог и уселся в угол, сложив руки на коленях. Ревок какое-то время кружил по камере, исследуя ее, потом уселся рядом:

— Как станем?

— А посидим тут, дверь выпнем да и уйдем уходом, — серьезно ответил Краслав. — По-меж делом — глянь, глазок там.

Действительно, в двери был широкий, с экран телевизора, глазок, позволявший видеть, все внутри. Как раз когда мальчишки на этот глазок посмотрели, в нем возникла мрачная рожа охранника, обозрела камеру и исчезла. Горцы переглянулись, и Ревок, поняв, что им обоим одновременно вспомнились рассказы Вольга, поднялся:

— А то похохочем…

…Через какое-то время охранник доложил анОльвитцу, что славянские щенки каждый раз, когда он, выполняя долг, заглядывает в камеру, просто умирают со смеху, даже по полу катаются. Так в лагере себя еще никто не вел, и анОльвитц поспешил в барак.

Реакция на его появление в глазке выразилась в визге, икоте и судорожных телодвижениях. АнОльвитц в сопровождении двух хангаров ворвался внутрь. Он с удовольствием разорвал бы маленьких негодяев в клочья, но завтра должны были явиться за ними. Кроме того, СЕГОДНЯ вечером намечался небольшой праздник с несколькими командирами ночевавшей неподалеку колонны — и портить себе настроение не хотелось. АнОльвитц убрался — напоследок заглянув в глазок и вызвав еще один приступ смеха…

…Да, рассказы Вольга не пропали даром. Изунтри глазок был жирно обведен грязным квадратом. Ниже той же грязью было тщательно выписано совместно припомненными буквами кириллицы: коротко и убойно — ФИЛИПС

* * *

Вечерело, когда на подъездной дороге появились шестнадцать молодых парней в форме горных стрелков. Они шагали по обеим сторонам дороги, провожая похабными замечаниями любое проносившееся транспортное средство, появлявшееся навстречу или догонявшее их. Грязная форма, драная и попаленная, раздрызганные ботинки, угрюмо-бесшабашные лица, сбродное оружие — все говорило о том, что ребятки долго уже бултыхались в дерьме, чудом

из него выбрались и сейчас стремятся отдохнуть…

…Когда Йерикка предложил это, Гоймир задумался и возразил:

— Молоды.

— У горных стрелков молодых полно, — ответил Йерикка. — Прорвемся.

Тогда Гоймир согласился и послал в одну из весок за трофейным барахлом.

Вроде бы и в самом деле сошло. Хангары у входа подтянулись и заозирались. В негласной "табели о рангах" данвансних войск они стояли на последнем месте.

Ребята остановились шагах в пятнадцати и тут же устало поплюхались на обочины, нарочно отворачивая лица. Кто-то завалился на спину, кто-то начал переобуваться, кто-то глотал воду из фляжки… Йерикка, Олег и Гоймир пошли на пропускной пункт.

В таком напряге Олег давненько не был. И удивлялся, как спокойны его спутники — в полной уверенности, что сейчас именно по нему определят под лог, что он не выдержит…