Цвет мира - серый - Сергей Мусаниф Страница 53

— Будь проклят тот человек, который придумал строить дороги, проходящие через главные площади городов, — выругался кто-то из ремесленников. — Неужели трудно было проложить еще один тракт в обход?

Священник смерил оратора неодобрительным взглядом исподлобья, но ничего не сказал.

— В базарные дни тут вообще не протолкнуться, — сказал фермер. — Ну то есть в старые времена так было.

— Сегодня не базарный день, — заметил студент.

— А они там и не торгуют, — сказал фермер. — Хотя это как сказать…, Священник снова гневно сверкнул очами. Со стороны площади донеслись крики.

— Опять кого-то жгут, — сказал фермер.

Студент побледнел, сглотнул слюну и стал смотреть в окно, стараясь не встречаться взглядом со священником.

— Не кого-то, а грешников и еретиков, — сказал священник. — Отступников и противников истинной веры.

— Зачем же на площади? — поинтересовался Ланс. Надо же, а я думал, подобные вопросы его не интересуют. Впрочем, и сейчас лицо его было совершенно бесстрастно и не выдавало ни малейшей озабоченности.

— Это показательная казнь, — объяснил священник. Чтоб другие устрашились.

— Непродуктивно, — сказал Ланс. — Устрашившийся еретик не перестанет быть еретиком. Зато он станет испуганным еретиком, а испуганные еретики умеют куда лучше маскироваться, чем их непуганые собратья.

— Инквизиция не ошибается, — сказал священник.

— Знаю, — сказал Ланс.

Священник насупился. Похоже, тон моего спутника ему совсем не понравился.

— Вы сомневаетесь в методах инквизиции? — поинтересовался священник. В его устах этот вопрос отнюдь не выглядел невинным.

— Никогда, — твердо сказал Ланс.

— Эти люди спасают нашу страну от ереси и безбожия, — сказал священник.

— Вполне вероятно, и я не собираюсь с этим спорить, — сказал Ланс. — Но на самом деле практика показывает, что для спасения страны массовые казни гораздо более эффективны, чем показательные.

Мысль о том, что Церковь Шести слишком милосердна к населению, священнику явно не понравилась. Я же не понимал, чего добивается Ланс. На словах он соглашался со священником, но по сути…

И зачем ему это вообще надо? С какой целью он дразнит этого служителя церкви? Только из любопытства?

Дилижанс оказался зажат между нависающими над улицей домами, так что обзора никакого не было. Жаль, гомон толпы не заглушал доносящиеся до нас крики.

Потом переменился ветер.

Узкая полоска неба над головой в один миг оказалась заполнена густым черным дымом.

— Сырые дрова, — заметил фермер. — Беднягам и в смерти не повезло.

— Не стоит сочувствовать еретикам, — сказал Ланс. — Ведь инквизиция никогда не ошибается.

Теперь он удостоился гневного взгляда уже от фермера.

— Они люди.

— На нашу страну скоро нападет огромная армия еретиков, — сообщил ему Ланс. Надо же, даже не забыл вставить слово «наша». — Она тоже целиком и полностью состоит из людей. Означает ли это, что им не надо дать отпор? Что их не надо убивать?

— Ты, что ли, такой смелый, будешь давать им отпор? — поинтересовался фермер. — Тогда ты едешь не в ту сторону, приятель.

— Мы с моим оруженосцем движемся в расположение нашего полка, — сообщил Ланс, небрежно кивнув головой в мою сторону.

Услышав такие новости, священник сразу расслабился. Видимо, военным тут позволялось чуть больше, чем обычным людям. Фермер же, наоборот, сжал губы и скорчил еще более недобрую гримасу.

Но стало очевидно, что в бутылку он не полезет. Связываться с церковниками и солдатами, охраняющими их власть, было чревато тем, что в один прекрасный момент ты сам станешь причиной такой вот дорожной пробки. И все, что тебе останется, это молиться, чтобы дрова не отсырели.

Прошло полчаса, крики стихли, затор начал потихоньку рассасываться. Когда наш дилижанс проезжал через площадь, я бросил взгляд в окно.

Сегодня сожгли пятерых. Но, судя по состоянию площади, людей на ней жгли чуть ли не каждый день.