Паутина вероятности - Алексей Колентьев Страница 53

– Тихо! Этот кровохлёб ничего вам пока не сделает, к тому же они не питаются падалью. Сидите тихо оба, а то подрежу языки и сломаю по пальцу на ноге.

Перестав дергаться, пленники замерли, боясь даже шелохнуться. Я их понимаю: увидеть самое опасное существо в здешних краях так близко от себя – многовато для одного дня. Меж тем Охотник сел на корточки так, чтобы видеть и меня, и пленников. От побратима исходила волна теплоты и грусти – он явно был рад встрече, но все эти мутные пророчества, о которых говорил в прошлый раз Видящий, тяготили его. Общались мы мысленно, поэтому пленники, замершие подобно одеревеневшим статуям, нас не слышали. Со стороны наша с Охотником беседа выглядела, как если бы мы с кровохлёбом просто сидели рядом, не произнося ни слова.

– БРАТ СНОВА ВЗЯЛ ДОБРУЮ ДОБЫЧУ. Я СМОТРЕЛ, ТЫ БЫСТРО ДВИГАЛСЯ. – Охотник окрасил мыслеобраз удовлетворением с оттенком иронии.

– Само собой, как у тебя пока не получается.

– ЭТО НЕВОЗМОЖНО. ЛЮДИ, ДАЖЕ ТАКИЕ КАК ТЫ, НИКОГДА НЕ СРАВНЯТСЯ С ИЗМЕНЯЮЩИМИ В СКОРОСТИ. НО Я ПРИШЕЛ ГОВОРИТЬ О ДРУГОМ.

– Знаю. Близится развязка, я это тоже чувствую. Ты все еще не веришь, что можно переписать узор?

– НЕЛЬЗЯ ИЗМЕНИТЬ ТО, ЧТО ДОЛЖНО СЛУЧИТЬСЯ. Я ГОВОРИЛ: НЕ ВАЖНО, КТО ИЗ НАС УМРЕТ. ПОЛЕ СЛЕДУЮЩЕЙ ОХОТЫ БУДЕТ ТОЛЬКО ПОЛЕМ ОДНОГО ПРОТИВ МНОГИХ. ЭТО НЕИЗМЕННО: ТАКОВ НАШ С ТОБОЙ ПУТЬ, БРАТ.

На этот раз мысли побратима читались как грустные, но с оттенком удовлетворения, может быть, от сознания, что близкая смерть будет не напрасной. Я кивнул, соглашаясь. В конце концов, каждый из нас верил в свои пророчества. Мое верование было самым банальным: только само событие даст прямой ответ через действия участников, а заранее думать о проигрыше значит уже наполовину дать противнику одержать верх. Мне хотелось удивить Судьбу, разорвать паутину, сплетенную странными существами из той материи, которая никому не покоряется насовсем. Мне виделось, что Ткачи слишком уж самоуверенно полагаются на свои знания, которые видятся им полным абсолютом. Думаю, что не следует недооценивать противника, каким бы уязвимым и слабым он ни казался на первый взгляд. Любой поворот дороги может открыть новые горизонты. Во всяком случае, я не собирался молча идти на заклание, я всегда привык бороться до достижения полной ясности. Больше всего не люблю думать об упущенных возможностях.

Кивнув, я продолжил:

– Не будем спорить, посмотрим, что случится. Сейчас мне нужна твоя помощь при снятии блоков у этих двоих, – я указал на дрожащих от страха урок. – Дашу нужно быстро вытаскивать, а пауки поставили хитрую защиту. Что можно сделать?

– ПУТЫ ИХ СОЗНАНИЯ ЗАВЯЗАНЫ НА ОДИН ОБРАЗ. НАЙДИ ЕГО И СПРЯЧЬ. ИЛИ ЗАМЕНИ СВОИМ. ТОГДА ЭТИ РАБЫ БУДУТ СЛУШАТЬСЯ ТОЛЬКО ТЕБЯ. ЭТО СЛОЖНО, НО У НАС ЕСТЬ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ. КТО ИЗ НИХ НУЖЕН ТЕБЕ БОЛЬШЕ?

– Старый. Тот, что помоложе, большой роли не играет, но с ним было бы легче договориться в будущем. Старый нужен для обмена.

– ПОГОВОРИ С МОЛОДЫМ, ПООБЕЩАЙ ЕМУ ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ПУТ ПАУКОВ И ВЛАСТЬ НАД ЕГО СОРОДИЧАМИ С РИСУНКАМИ НА КОЖЕ. ЕСЛИ ОН НЕ СТАНЕТ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ – СОХРАНИМ ОБОИХ, УЗНАЕМ РИСУНОК СЕТИ, ТОГДА СТАРИКА ПРОСТО РАЗВЯЖЕМ БЫСТРЕЕ, БЕЗ РИСКА УБИТЬ.

– Хорошо, давай попробуем. Какой образ мне искать?

– МОЛОДОЙ РАБ САМ ТЕБЕ ПОДСКАЖЕТ, ЕСЛИ СОГЛАСИТСЯ ДОБРОВОЛЬНО СНЯТЬ ПУТЫ ЖДУЩИХ-В-ТЕМНОТЕ.

Дело неожиданно приняло выгодный оборот: вербовка Лома могла существенно облегчить дальнейшую работу по обмену. Да и на будущее: новый, пусть и временный, «положенец» одной из самых крупных группировок Зоны на моей короткой привязи – огромная удача. Само собой, Лом не та фигура, которую достаточно долго будут терпеть воры за «колючкой» на месте смотрящего. Думаю, что только на тот срок, пока не подыщут более авторитетную фигуру из своей среды. Но я собирался дать будущему агенту в руки очень существенные козыри для торговли с ворами.

Охотник остался на месте, даже не изменив позы, а я поднялся и, оттащив Лома подальше от его впавшего в ступор хозяина, прислонил боевика к стволу дерева и сел напротив. Страх все еще плескался на дне глаз бандита, но самообладание уже частично вернулось к нему. Чуть помедлив, я начал разговор.

– Времени у нас мало, поэтому давай сразу к делу: я могу предложить тебе две вещи. Одна из них – это жизнь, а вторая – власть. Причем власть реальная, даже ваши «тузы» из-за «колючки» будут вынуждены считаться с тобой.

На лице уголовника ни один мускул не дрогнул: он понял, что я не шучу, и прикидывал, есть ли шанс выкрутиться. Но замаячившая перспектива не только выжить, но и подняться наверх по воровской лестнице сделала Лома не очень внимательным. Именно на этом и строился весь расчет. Помолчав, он заговорил, осторожно выбирая слова. Не паясничая, спокойно и без надрыва.

– Даже если я соглашусь, пауки быстро меня расколют и сдадут нашим. А те показательно на лоскуты порежут.

– Ты видишь моего друга, там, на краю поляны? – мотнул я головой на неподвижную фигуру побратима. – Он поможет мне снять блокировку пауков. Все, что от тебя нужно, – это согласиться на мое предложение, и тогда ты – король местного преступного мира.

Лом был не из тех уголовников, что нервно дергаются и постоянно психуют. Это был тертый жизнью рецидивист, явно с военным прошлым. Молчал он недолго – было очевидно, что он уже мой.

– Ладно, что ты предлагаешь конкретно, Ступающий? Учти: бабу твою только Боров вынуть может, меня братва слушать не станет, самого на ленточки попластают.

– Не думай о плохом, все образуется. Говори быстрее: согласен или нет?

– Ладно, впишусь. Какой расклад?

– Все просто, но сначала нужно снять блокировку, иначе ты превратишься в овощ. Сиди тихо и расслабься. Вот пока и все.

Лом кивнул и замер. Охотник, не сходя со своего места, начал давать указания. Согласно им, все работало чуть иначе, нежели во время поединка с мозгоедом: основной принцип был не посылать боль, а почуять страх, исходящий из подсознания жертвы. Именно по наличию страха, по его неповторимому оттенку красного цвета, Изменяющие находили свою добычу или наносили решающий удар в поединке с равным или более сильным противником.

Ощущения трудно описать словами. Все подернулось багровым туманом, с черными и синими пятнами. Знакомые контуры и очертания фигур исчезли, уступив место танцу красных, малиновых и иногда фиолетово-черных теней.

– ИЩИ ФИОЛЕТОВУЮ ТЕНЬ, ПОХОЖУЮ НА ЖДУЩЕГО-В-ТЕМНОТЕ. – Голос Охотника эхом отдавался в сознании, исчезли скрипучие интонации, появлявшиеся во время обычного разговора, когда побратим использовал свой плохо приспособленный для этих целей речевой аппарат. – ТЕНЬ БУДЕТ ПРЯТАТЬСЯ, НЕ УПУСТИ ЕЕ. ВРЕМЕНИ НЕ ТАК МНОГО: КАК ТОЛЬКО ТЕНЬ ПОЙМЕТ. ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ ЕЕ, МОЗГ РАБА СГОРИТ, А ТЕБЯ ОТБРОСИТ НАЗАД. ИЩИ, Я БУДУ НАПРАВЛЯТЬ.

Ничего похожего мне раньше испытывать не доводилось. От ощущения блуждания в пространстве, где нет понятий вроде «верх» или «низ», сначала было не по себе. Тени, казалось, свивались в клубки, словно змеи, или стайками разлетались в стороны при моем приближении. Но вот мелькнули знакомые очертания шестилапого силуэта. Я укрылся в красном мареве, выжидая, когда паук покажется полностью. Фиолетовый фантом не двигался, покачиваясь в пространстве. Нет, это была ловчая сеть: теперь я ясно видел тонкие нити, опутывающие все вокруг. А сам я висел совсем рядом с одной такой нитью, метрах в десяти, если к тому месту, где я очутился, можно применить обычную систему измерения. Теперь все замерло, паук в центре сети вяло шевелил холицерами, чуть дергая то одну, то другую нить.