Прикосновение полуночи - Лорел Гамильтон Страница 52

Страх отпустил меня, и я была спокойна тем бездушным,ледяным спокойствием, которое соткано частью из гнева, частью из ужаса, ачастью из того, чему нет названия. Они ранили Галена – они за это поплатятся.Где-то на задворках сознания билась мысль, что вместо "ранили" надобыло употребить другое слово. Я отогнала эту мысль подальше.

В последний момент, когда палец уже нажимал на спусковойкрючок, я узнала Никку, Бидди и остальных стражей, оставшихся вместе с Холодом,когда мы с Аматеоном унеслись в наше маленькое волшебное путешествие. Медленновыдохнув, я аккуратно подняла ствол к потолку, и меня бросило в дрожь, кактолько я поняла, что едва-едва не пустила пулю в грудь Никке. Будь у моегопистолета спуск помягче... Рана в плечо или руку не страшна, но угоди пуля всердце... Здесь шансы пятьдесят на пятьдесят.

Никка и Бидди остались с нами, он – с пистолетами, она – смечом. Они оба были добродушнейшими из сидхе, но сейчас они выглядели мрачными,высокими и мускулистыми – и опасными, как тигры в джунглях. Опасными просто посвоей природе. Я никогда не видела на лице Никки такой решимости.

Холод по-прежнему меня прикрывал. Думать, что кто-то еще измоих любимых мужчин пострадает из-за меня, было почти невыносимо. Если бы я нецеплялась обеими руками за пистолет в стараниях не пристрелить никого из своих,я бы оттолкнула Холода. Глупо, но пока я не знала, насколько сильно раненГален, я никем больше не хотела рисковать. Очень глупо, особенно есливспомнить, что остальные стражи только что забежали за угол. Магия перенасытилавоздух, мурашками поползла по коже. Лязг металла. Мужской крик, и следом –женский вопль, не боли, а ярости. Я не хотела, чтобы кто-то подвергал себяопасности из-за меня. И не могла ничего сделать, как только подвергатьопасности их всех.

Глаза горели от невыплаканных слез. Кто-то тихо стонал.Слышались звуки – чирканье металла по камню, шаги, движение, – но звукибитвы прекратились. Все кончилось. Вопрос был только – кто победил? Если б сними были Дойл или Холод, я бы не сомневалась в исходе, но Холод стоял передомной, весь будто пружина. Серые глаза рыскали по коридору, словно он не доверялничьей наблюдательности, кроме собственной. В отсутствие Дойла и я не доверяла.

Эти двое никому не доверяли так, как друг другу. Когда яутвердилась в мысли, что только они могут защитить меня? Когда я начала всебольше полагаться на них двоих и терять веру в остальных?

Из-за угла показался Готорн – алая броня забрызгана кровью,будто кто-то стряхнул рядом с ним ручку, только что заправленную краснымичернилами. Он протирал свой клинок куском материи, явно только что отодраннымот чьей-то куртки.

– Все кончено.

Адайр шел за ним следом, сунув шлем под мышку. На лбу и нашее виднелись красные ссадины: шлем был рассчитан на пышную шевелюру и теперьнатирал кожу.

– Они или мертвы, или обезврежены, насколько в нашихсилах было этого добиться, принцесса, Холод.

Я шагнула вперед, все так же сжимая пистолет в руке. Холодменя остановил.

– Убери пистолет, Мередит.

Я посмотрела в холодное лицо, но в глазах увидела боль.

– Почему? – спросила я.

– Потому что я не знаю, что ты сделаешь, если Галенранен смертельно, как скорее всего и есть.

Сердце в груди вдруг заколотилось с бешеной силой, ясилилась вдохнуть и не могла. Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, ноничего не смогла выговорить, только болезненно сглотнула, что-то словнозастряло в горле. Наконец я кивнула, убрала пистолет на место и поправила плащ,просто по привычке. Не нарушай линий одежды, если можешь. Привычка – вот чтоостается в те моменты, когда в голове звенит вопль, а ты в таком ужасе, чтоэтот вопль липнет к языку, как металл на морозе.

Холод чуть отступил, убирая пистолеты, но я не остановиласьпосмотреть на это быстрое, отточенное одновременное движение двух рук. Я ужебежала к повороту. Только одно слово непрестанно звучало в моей голове: Гален,Гален, Гален... Я слишком боялась закончить фразу. Слишком боялась делать чтоугодно, кроме как бежать к нему. Мне бы надо было молиться Богине, молиться какникогда в жизни: ведь только что мы были с ней одним целым, она прислушалась быко мне. Но я не молилась ни одному известному мне божеству. Если я и молилакого-то, то Галена.

За поворотом я его увидела. Он лежал на спине, глазазакрыты, руки раскинуты в стороны, нога подвернута под тело, и везде – кровь.Море крови на каменном полу, на Галене и под ним. Столько крови, столько... Янаконец мысленно закончила фразу, единственную молитву, которую я моглавознести: Гален, не умирай, не умирай, Гален, прошу тебя, не умирай!