Кремль 2222. Ярославское шоссе - Владислав Выставной

Крик ужаса прорезал тьму.

Загнанным зверем эхо металось среди бетонных стен, и Книжник не сразу осознал, что кричит он сам.

Прямо в лицо мертвыми провалами глазниц смотрела оскалившаяся мумия в простреленной каске. Он судорожно бился, пытаясь вырваться из мертвых объятий, чтобы избавиться от вязкого, обволакивающего запаха смерти. Но они были повсюду – застывшие мертвецы в истлевшей форме, продолжавшие сжимать ржавое оружие.

Угораздило же свалиться в самый центр бункера, ставшего братской могилой. Надо успокоиться и взять себя в руки. Это непросто, когда ты только что едва избежал гибели, а теперь оказался в компании мертвых.

– Спокойно! – пробормотал он в лицо мертвому солдату. – Это всего лишь покойник. Мертвые не кусаются – так Зигфрид говорит, верно?

Он с трудом подавил в себе новый вскрик: голова солдата качнулась назад и с хрустом отвалилась. Книжник оттолкнул от себя обезглавленное тело, с трудом поднялся на ноги. Огляделся.

Сюда едва пробивались слабые лучи электрического света из люка над головой. Оттуда он и шлепнулся, спасаясь от пуль.

Когда-то эти укрепления стали непреодолимым заслоном на пути врага, всеми силами рвавшегося к Кремлю. Последний рубеж – скрытая система обороны, протянувшаяся по всей окружности Садового Кольца. Здесь все было нафаршировано смертью. Каждый дом, каждый люк, каждый квадратный метр асфальта – все было частью единой системы обороны. Тщательно замаскированные огневые точки, ракетные установки и секретные излучатели, поджаривающие живую силу врага и сводящие с ума боевых роботов.

Последняя Война не знала пощады.

Но с тех пор прошло добрых двести лет, и все давно вышло из строя. Не считая фонового излучения Садового Кольца, по-прежнему способного убить каждого, кто перейдет улицу в неположенном месте.

Кто бы мог подумать, что не все автоматические огневые точки протухли? Самое мерзкое, что вышедший из спячки автомат подло подпустил человека поближе и открыл огонь практически в упор, с каких-то пятидесяти метров. Хорошо еще, прицел был сбит – наверное, перекосило за долгие годы. Да не успел пристреляться – первая очередь прошла мимо, вторая – уже ближе, а третья – аккурат над головой. Можно не сомневаться – следующая партия пришлась бы в мягкое. И кто это сказал, что за двести лет патроны выходят из строя? Что их, мол, надо специально восстанавливать, выдерживать в особом Поле Смерти, как это делают маркитанты…

Поле Смерти. Книжник в досаде застонал: он ведь сам наблюдал, как два дня назад горячее марево Поля переползало через Кольцо – в этом же самом месте! Не оно ли привело в чувство дряхлого робота? Ну почему он не насторожился, не подумал о такой возможности? Более того – он даже порадовался тогда, понадеялся, что Поле выжжет в подземельях всякую нечисть, расчистив ему путь.

– Растяпа… – прошипел парень, пробираясь среди рассыпающихся мумий. – Самонадеянный болван! О чем я только думал?

Винил он себя, конечно, зря. Никогда не знаешь, с чем столкнешься в московских руинах. Поля Смерти здесь не редкость, и чем бояться каждого шага, проще просто лечь и покорно дожидаться, пока испустишь дух. А в планы семинариста это никак не входило.

В его планы входило отыскать старые архивы. Именно за ними он полез в эти опасные места. Если верить летописям, где-то поблизости, в этих мертвых подземельях, должен был находиться штаб оборонительного участка Последнего рубежа. Когда-то в этом секторе враг пошел на прорыв, и штабные документы не смогли эвакуировать. Возможно, уничтожить их тоже не успели. Если бумаги сохранились, информация в них была бы бесценной. Древние оперативные карты должны содержать бесценные сведения, так же, как и любые письменные свидетельства той эпохи. И далеко не только в познавательном смысле.

Карты указывают на сосредоточение ресурсов. То, что не считалось когда-то таким уж важным и ценным, в постъядерном мире стало настоящим сокровищем. Расположение частей и подразделений намекало на места скопления оружия, патронов, сохранившихся вещей, материалов. Если повезет, можно отыскать и расположение складов – оружия, металлов, горючего… Но это, как говорит Зигфрид, был бы уже настоящий джекпот, рассчитывать на такую удачу наивно.

А еще Книжник жадно искал следы той забытой, прежней жизни. Той, что почти стерлась из людской памяти, оставшись лишь в выцветших фотографиях и малопонятных теперь книгах. Людям, пережившим «ядерную зиму» в тесных подземельях, трудно понять тех, кто летал самолетами на другие континенты, кто видел море и слышал настоящий прибой, кто бродил по лесам, не боясь быть сожранным голодными мутантами, кто мог просто ходить по московским улицам, не хватаясь ежеминутно за оружие.

Кремль тщательно хранил для будущих поколений знания, которые смог сберечь в Последнюю Войну. Но это были крохи – верхушка громадного айсберга погибшей цивилизации. И теперь предстояло по клочкам собирать знания и ресурсы для возрождения человечества.

Пока этим не воспользовались другие. Те, для кого люди – всего лишь пройденный этап, неудачная ветвь эволюции.

Книжник с трудом пробирался вперед, к стене. О том, чтобы выбраться через верхний люк, не могло быть и речи – автомат держал его «на мушке», поджидая добычу. Оставалось надеяться, что здесь имеется и другой выход. Не хотелось бы остаться навсегда в этом каменном мешке. А потому приходилось протискиваться среди мумий, рассыпавшихся при попытках проложить путь между ними.

Однако тела бойцов хорошо сохранились, учитывая потрясения последних двух сотен лет. На некоторых телах оставались обрывки потемневших бинтов. Это же раненые! Похоже, здесь было что-то вроде полевого госпиталя. Но отчего они все погибли? Неужели их просто бросили на произвол судьбы?!

Только теперь до него дошло, что это не просто бойцы – это те, кто защищал его предков и его родину! Это те, что отстояли Последний рубеж, не пустили врага к стенам Кремля. Те, благодаря кому он вообще получил возможность появиться на свет.

Неизвестные герои Последней Войны.

Книжник оглянулся на свой путь, проложенный в сплошной массе мертвых, вытер холодный пот со лба. Трудно признать, но этой груде иссохших тел он обязан жизнью – они смягчили удар при падении, как картонные ящики в каскадерском трюке.

– Простите меня… – проговорил он. – Так уж получилось.

Он перевел взгляд на мумию офицера, преградившую ему путь. Погоны на выцветшем камуфляже майорские.

– Майор, мне туда надо, – виновато сказал Книжник. – Ты уж извини…

Он попытался протиснуться между майором и рядовым с забинтованным лицом. Тело офицера тихо треснуло – и вдруг осыпалось прахом. Книжник лишь вздрогнул и тупо уставился на горку пыли, в которой выделялись лоскутки ткани, тусклые звездочки, пряжка, пистолет… И еще что-то, присыпанное прахом. Похоже на уголок книги.