Ариец. Книга четвертая. Властелин булата - Александр Прозоров Страница 52

– Я люблю тебя, валькирия. – Валентину привело в чувство нежное касание к бровям. Девушка приподняла веки, тут же закрыла, принимая поцелуй в глаза, снова открыла и улыбнулась своему герою. – Я люблю тебя, валькирия! Я сделаю для тебя все, что только пожелаешь!

– Богиня смерти не имеет права на любимчиков, – шепотом ответила ему Валя. – Смертный способен овладеть ею только единожды. И для этого придуман ритуал.

– Только один раз? – Разочарование на лице мальчишки не поддавалось описанию.

– И в твоей жизни этот раз уже случился.

– А зачем мне тогда жить?! – Волох вскочил и рванул в сторону полог. – Я готов, дети воды! Можете меня убивать!

Валя чертыхнулась – этот паршивец даже не подумал о том, что она не успела одеться! По счастью, валькирия была богиней и потому набросила на себя морок, став крылатой женщиной в стальной чешуе от плеч до колен. Затем нагнала юнца, постучала кулаком по спине:

– Не будь идиотом, Волох! – Валькирия повернула мальчишку к себе, протянула ему щит и черную дубинку с округлым навершием. – Защищайся сколько сможешь!

– Готов?! – К бедолаге справа и слева подступили более опытные в ритуале дружинники. – Тогда держись!

В воздухе мелькнули топоры, послышался стук щитов, ругань, стон, ноздрей валькирии коснулся аромат парной крови – и Валентина воспарила…

Усилием воли богиня смерти оторвалась от места схватки, раскрылась над морем просторным облаком, захватывая и ощущая все и вся на много дней пути во все стороны, скользнула в сторону берега, обозревая и внимая происходящее на нем, то снижаясь, то взмывая к небесам, откуда были видны сразу все рукава дельты Нила и несколько спрятавшихся в ней городов, и снова вниз – к самой земле, под кроны пальм и деревьев, мчась бесплотной тенью над самой-самой травой…

Только через полтора часа на носу ладьи возникло марево, потемнело, обрело человеческую форму и, наконец, стало крылатой валькирией в крупной стальной чешуе.

– Ну, говори! – нетерпеливо потребовал великий Один.

– Дай хоть дух перевести. – Девушка подошла к борту, подняла с палубы платье и стала одеваться.

Это выглядело немного странно – когда кожаные швы рукавов и полотнища подолов ложатся на женское тело прямо через крылья и сквозь прочнейший доспех. Но боги – они на то и боги, чтобы поражать простых смертных даже в самой житейской обыденности.

Одевшись, Валентина щелкнула пальцами – крылья и чешуя развеялись легкой дымкой – и вытянула руку в сторону дымов:

– Густая зеленая полоса, это еще не берег, это камыши. Примерно на две сотни шагов тянутся, а местами и дальше. За ними галечный пляж, потом зеленое поле, а чуть дальше пальмовая роща. Египетская армия стоит у рощи, тысяч пять воинов, если не больше. Среди них бродит несколько великанов. Наверное, местные боги.

– Пять тысяч мы сомнем с хода! – обрадовался великий Один.

– Не перебивай, Вик! – осадила его валькирия. – Левее вдоль берега начинается протока. С моря ее не видно, самый сток зарос камышами, но дальше она сужается и становится самой обыкновенной рекой шириной со Свирь. И на этой реке нас поджидает самый обыкновенный флот в полсотни камышовых кораблей. И хотя посудины эти выглядят по-клоунски, однако все русло запружено ими напрочь, от берега и до берега.

– Если на каждом хотя бы двадцать бойцов, это еще тысяча, – загнул палец бог войны.

– Загибай три, – посоветовала валькирия. – За протокой на отшибе еще один воинский лагерь. Там тоже разбит сад, финики с бананами, в нем египтяне и прячутся. Сидят тихо, без костров. Видимо, засада. Кстати, они там почти все с бронзовыми мечами. Наверное, крутые ребята. Отборные кошкодавы.

– А щиты?

– Щиты плетеные, – ответила Валентина. – Однако обтянуты кожей.

– Плевать, – отмахнулся Викентий и кивнул на круглые славянские щиты, висящие вдоль борта. – Деревянный щит стрела не пробьет, а плетенку с кожей запросто. Что еще?

– Тебе мало?

– Требушетов, рожнов, завалов нет?

– Что такое «требушет»?

– Это такая хреновина, типа больших качелей. На одну сторону вешается корзина с грузом, на другую крепится праща с булыжником. Корзина отпускается, булыжник улетает на несколько сотен метров.

– Нет, никакой лишней галиматьи, – отрицательно мотнула головой девушка.

– Наверное, еще не придумали, – решил Викентий. – Значит, пять тысяч на этом берегу, три под бананами и одна или две на кораблях. Должно быть, египтяне надеются, что мы попытаемся обойти их за протокой через банановый сад, напоремся на засаду, увязнем в бою, а они быстро переправятся, ударят нам в спину и отрежут пути отхода. Полсотни кораблей, это несколько готовых мостов. Очень красивая ловушка, уважаю.

– А как поступим мы?

– Именно так мы и сделаем, – кивнул бог войны. – Но с несколькими мелкими дополнениями.

– Их восемь тысяч против наших пяти! – не выдержав, напомнил рыжий Ронан. – А может статься, и все девять. Да еще боги!

– С нами валькирия, дружище, – напомнил великий Один. – А это, считай, еще пять тысяч копий. И с нами моя возлюбленная Фригг. Это еще тысяч пять. И с вами есть я! Так что на египтян я бы не поставил и поеденной молью беличьей шкурки. Хочешь, поспорим? Твоя дубинка против моей ладьи!

Рыжий воин вытянул из поясной петли черную как смола дубинку, увенчанную любовно вырезанной головой негритенка, и почтительно протянул богу войны:

– Прими ее в дар, великий Один, и принеси нам победу.

– Только не сейчас, друг мой, – отказался от подношения воевода. – Она еще пригодится тебе в завтрашней битве. И еще мне очень важно, чтобы это сражение начала русалка со своим непобедимым войском. Ты сделаешь это, моя возлюбленная Фригг?

– Как пожелаешь, мой возлюбленный супруг, – кивнула могучая женщина, выступила вперед и простерла руки над водой. Волны сразу притихли и над ними закурился слабый белесый парок.

Валентина же отошла к гребным банкам, присела возле Волоха, уложенного головой к борту. У мальчишки имелся кровоподтек слева на животе, на бедре и длинная, глубокая рана справа на груди. Девушка прикинула, что у ребер в этом месте шансов нет, три или четыре наверняка сломаны.

Парень вдруг застонал, приоткрыл глаза.

– Это ты, великая? – прохрипел он. – Мне пора?

– Тебе не повезло, – покачала головой Валентина. – Я пришла к тебе не как богиня, а как обычная симпатичная девушка. Ты ведь считаешь меня симпатичной?

– Я восхищен твоей красотой, валькирия… Но что проку от этого, если отныне мне не суждено к тебе прикоснуться? Я хочу умереть.

– Ты же воин, Волох! – фыркнула девушка, наклонилась к его уху и прошептала: – Настоящий воин не следует правилам. Настоящий воин их создает.