Небеса в огне - Марина Эльденберт Страница 51

— Сопроводите меня к местару Даармархскому, — сказала хаальварнам.

Они подчинились безоговорочно, даже судорожный вздох Фархи меня не остановил. Да, я знаю, что по правилам отбора я не имею права искать встреч с Витхаром, но…

Аннэри умерла у меня на руках.

Сарр чуть не умер.

Ибри с ребенком — тоже.

Но смерти нэри Ронхэн я не хотела. Ее смерть не вернет Аннэри. Не отменит страданий Сарра. Она только умножит боль ее родных и близких, которым придется оплакивать Ронхэн.

Миновав множество переходов, дворцовых анфилад и лестниц, мы наконец оказались в другой части дворца. Перед темными дверьми, утяжеленными бронзовой отделкой, стояла стража.

— Местари Ильеррская хочет переговорить с местаром, — коротко произнес хаальварн.

— Боюсь, это невозможно, — сурово ответил тот.

Судя по нашивкам на широких плечах, рангом он был повыше тех, кого назначили мне в охрану.

— По какой причине? — уточнила я.

— Вам нельзя видеться с местаром до начала отбора.

— Этот вопрос никоим образом не относится к отбору, — холодно сказала я. — Немедленно пропустите нас.

— Не имею права.

— Вы отказываете особой гостье местара во встрече с ним?

Воин даже не пошевелился. Исключительно из-за того, что у него открывался рот, можно было понять, что передо мной не статуя и не восковая фигура.

— Я соблюдаю правила, установленные местаром. Вы — одна из претенденток на трон Даармарха, и встреча с местаром может указать на особые условия, которые будут восприняты превратно.

— Правила отбора могут быть нарушены. — Я шагнула к нему вплотную, оказавшись лицом к лицу. — Если речь идет о вопросе жизни и смерти. Не так ли?

Воин поколебался, но все же кивнул. Копья разошлись, и я шагнула вперед.

— Именно так, местари Ильеррская. — Голос Витхара почему-то донесся со спины.

Я обернулась, чтобы встретиться взглядом с драконом и услышать:

— И вы только что прошли вступительное испытание.

Вступительное. Испытание.

Волна захлестнувших меня чувств обрушилась с такой силой, что потемнело перед глазами. Огонь, плеснувший в сердце, не имел ничего общего с тем пламенем, которое когда-то было мне родным, но потерялось под удушающей петлей таэрран. Из-за спины Даармархского выступила Мэррис, и, кажется, в этот момент я поняла, кто станет распорядительницей отбора. Потому что в ее взгляд вернулась уверенность и жесткость, с которой я познакомилась в день нашей первой встречи.

Я сжала пальцы так, что ногти впились в ладони.

До боли, стряхивая эмоции, способные разрушить меня одной лишь своей силой.

Мне всегда удавалось сдерживать свои чувства, но сейчас они бились во мне, запертые в точности так же, как мое пламя. Бились и грозили испепелить меня дотла.

Со стороны анфилады донеслись шаги (шелест платья и чеканный шаг хаальварнов), и в зал, соединяющий крылья замка, вошла еще одна претендентка. Волосы, убранные под легкую сетку и скрепленные на затылке вуалью, кожа не столь смуглая, как у девушек Аринты, но и не бледная, как у северянок.

Увидев нас, она резко остановилась, на сосредоточенном лице отразилось изумление, но долго оно не продлилось. Снова шаги, еще одна претендентка с сопровождением. За ней следующая. Еще одна. Девушки с хаальварнами выходили с ведущего к анфиладе балкона одна за другой. Лица их всякий раз выражали одно и то же: серьезность, волнение, сменяющиеся сначала недоумением, затем изумлением. Лишь у двух я отметила схожие чувства, что охватили меня.

Ярость, запечатанную под маской непроницаемого спокойствия, бушующий огонь, укрощенный лишь благодаря выдержке.

Одной из них была девушка, что вошла первой.

Другой — Эсмира.

Черное пламя Аринты.

«Она будет Даармархскому идеальной женой», — подумала я. Кожа ее цвета темной бронзы и волосы чернее безлунной ночи идеально впишутся в интерьер, а жесткость черт и снисходительный взгляд свысока оттенят драконье самомнение. И пламя — алое, мощное, на миг охватившее зрачок в угольно-черной радужке. От его силы заколебался потревоженный воздух, но тут же успокоился, когда Эсмира вскинула голову, только трепещущие ноздри выдавали ее чувства. На меня она не смотрела, она вообще не смотрела ни на кого, только на Даармархского, и прищур дракона однозначно говорил о том, что зверь чувствует зверя, как пламя отзывается на пламя.

Ладони под ногтями дернуло, но я тут же расслабила пальцы.

Нельзя позволять собравшимся видеть мою слабость.

Двенадцать девушек, включая меня, собрались в зале, двенадцать претенденток застыли неподвижно, как статуэтки.

Мэррис приблизилась к нам.

— Добро пожаловать в Аринту и на отбор, местари. Сегодня каждой из вас предлагалось сделать непростой выбор. Вступительное испытание, которое вы только что прошли, говорит о вашей рассудительности, оно заключалось в том, что правительница не должна руководствоваться личными мотивами в вынесении приговора.

— Вступительное испытание?! — выдохнули совсем рядом. — Вы с ума сошли?!

— Да, и вторую его часть вы только что провалили, местари Хармен.

Девушка ахнула.

— Вы выгоняете ее за то, что она сказала правду?

— И вы, местари Ольгхарн.

На этом желание что-либо говорить у претенденток иссякло, двоих из них тут же вывели хаальварны под всхлипы одной и возмущение другой. Что касается Эсмиры, уголок губ иртханессы пренебрежительно дернулся.

— Умение совладать с эмоциями, когда того требуют обстоятельства, — немаловажно для будущей правительницы, — подвела черту Мэррис. — Все вы, здесь собравшиеся, продемонстрировали такие качества, а стало быть, достойны бороться за право стать местарой Даармарха.

Сказала бы я, что думаю по поводу вашего права, но у меня есть брат.

На этот раз я даже не стала пальцы сжимать и выдержала угольно-тяжелый, обжигающий взгляд дракона. Пусть подавится своим превосходством.

— Из двенадцати вас осталось десять, и я искренне вас поздравляю, — продолжала вещать распорядительница. — Меня зовут Мэррис, и на протяжении всего отбора я буду помогать вам, сообщать о сути испытаний, ко мне же вы можете обращаться по любому вопросу, будь то условия пребывания или правила отбора. Согласно правилам этикета все претендентки должны поздороваться с местаром. Прошу. Подходите по одной, местари. Его на всех хватит.

Я едва удержалась, чтобы не сказать это вслух, потому что присутствие Даармархского не лучшим образом влияло на мою рассудительность. Оно вообще странно действовало на все, что я считала своей сутью, стирая границы и принципы, поглощая меня без остатка.