Купец - Евгений Алексеев Страница 51

Остаток ночи мы провели без сна в тревожном ожидании повторного нападения, но все обошлось. Утром риттенцы отправили гонцов к ближайшей заставе и людей в ближайшее село за телегами для раненых. Наибольшие потери понесли они и купцы из Ларога.

Как только пришли телеги, караван тронулся в путь, и дальше все прошло без особых приключений. К нам неожиданно присоединилась рота рейтаров, элитной тяжелой конницы Риттена, три десятка рыцарей, что, учитывая оруженосцев, слуг, пажей, составило без малого полторы сотни солдат. Так что до Балха – столицы Риттена – добрались с охраной, достойной иного герцога.

Тайна ночного происшествия открылась совершенно случайно. Вечером третьего дня, к стыду своему, невольно подслушал разговор между капитаном рейтаров и Анхелем. В тот день мы в который раз принимали благодарность от купца – он накрыл шикарный стол. Отказаться не было никакой возможности. Разошлись все довольно рано, завтра с утра опять предстояла изматывающая дорога. Но уже у своей палатки я вспомнил о забытом в шатре Анхеля плаще. Плащ не хотелось оставлять – стало заметно прохладнее и начались дожди. Да и получался неплохой повод поговорить наедине, мне требовалась кое-какая помощь купца. Но, не доходя до шатра, я услышал два приглушенных голоса.

– Анхель, почему не дождались охраны? – спросил капитан рейтаров у купца.

– Да, глупо получилось, но кто знал, такой путь проделали. Столько опасностей пройдено. Все посчитали, что после пересечения границы угроза миновала.

– Кто, думаете, организатор?

– А тут и думать нечего – эльфы, ублюдки перворожденные. Скинули на грифонах шесть-семь десятков свои воспитанников. У них все могло получиться, если бы не этот мальчишка Алекс.

– Откуда он?

– Вроде клонельский, со слов, первый раз в пути. Но парню лет восемнадцать, да и попутчики у него под стать. А что, есть подозрения?

– Да уж больно легко он наколол этого здоровяка. Доспех-то от коротышек, да не простой, работа, сразу видно, мастера. Посмотреть бы поближе на его шпагу.

– Да видел я, меч это костяной, искатели частенько таким балуются, но кость она и есть кость, куда ей до стальных клинков. Просто мальчишке повезло, клинок такой тонкий, что вошел в зазор между пластин. Он ему в бок попал, а там как раз стык.

– Может быть, Анхель, а насчет костей, бывают иногда такие штучки, вроде тех, что с адских рыцарей снимают.

– Твоя, правда, Айвен. А кости эти из Пустоши, он же клонельский, да и купцы из Ларога знали его покойного отца. Знатный был искатель. Думаю, мальчишка ни при чем, и зачем ему было спасать меня? Только из-за него и его кочевников мы сегодня с тобой разговариваем.

– Вот-вот, а кочевники, откуда такие? Знаешь ли, немного разбираюсь в них. Все же в Лароге прожил пять лет.

– А что с кочевниками не так?

– Судя по орнаменту – это шауны, но они как-то странно исчезли после последней войны между каганами. А тут всплыли.

– Паранойя у тебя, Айвен. Мало ли кочевников разбрелось по анклаву?

– Убедил, убедил, но все же не выпускай его из виду. Может, и пригодится чем.

– Я парнишке жизнью обязан, так что ты, Айвен, и не думай пасти его. Хорошо?

– Ладно, старина, лучше расскажи, как все прошло.

– Гномы с нами, за решение они проголосуют. Орки, ты знаешь, согласились давно. Теперь конец преследованию тех, кто придумывает машины, с Императором их более никто связывать не имеет права.

Голоса стали удаляться, а невольный слушатель с облегчением решил, что плащ может подождать и до завтра. Большая политика нам ни к чему, не надо нам ее. Даст бог, Айвен послушает просьбу Анхеля и оставит меня в покое. Так-так, а что сказал Анхель? Получается, теперь за технические придумки ничего не грозит? Наконец-то!

Давно пора было это сделать – человеческий анклав силен именно техническими новинками. Хотя какие они новинки – их Тин пятьсот лет назад придумал. Любому было понятно, что всякие там механизмы не могли способствовать призыву тварей. Вот магические новшества Тина сколько угодно можно ставить под запрет, и то выборочно. А технические изобретения сделали Риттен самой богатой страной человеческого анклава, так что преследование изобретателей выгодно только эльфам, которые, кроме магии, ничем больше заниматься не хотят. Хорошие, однако, новости. Надо завтра с Анхелем о жатках поговорить.

В Риттене шла уборка пшеницы, но, в отличие от Таленгера, люди на полях повсеместно применяли машины. О жатках, которые также придумал Император, слышали многие, но здесь я их увидел первый раз в работе. В один из дней, проезжая вдоль полей созревшей пшеницы, заметил лошадь, тащившую странный механизм. Управлял лошадью дюжий крестьянин, другой, помоложе, энергично махал длинной палкой со вставками – как оказалось, он сбивал срезанные колосья в короб механизма и пригибал несрезанные стебли к ножам.

Уборка урожая всегда была самым проблемным местом у крестьян. Если злаки пересыхали, зерно осыпалось, дожди и непогода и так сокращали короткое время уборки. На все про все у крестьян имелось максимум две – три недели. Потому сеяли в человеческом анклаве зерна ровно столько, сколько успевали убрать. В поле с серпами выходило все взрослое население, да и детям находилась работа. Труд это был тяжелый, изнуряющий, но от него зависело, голодным получится год или сытым.

Урожаи, как правило, созревали хорошие. Маги людей давно переняли у эльфов заклинания, повышавшие урожайность. В сухие годы школы магов, не бесплатно, вызывали дождь. Более того, существовало заклятие прогрева земли перед севом. Такое внимание к земледелию было понятным: наш мир на девяносто процентов существовал за счет крестьян. Богатство самых крупных магнатов определялось количеством зерна, которое он мог продать осенью. Ремесленные цеха и купцы пока не могли соревноваться с земледельцами. Земля и пшеница являлись основой экономики человеческого анклава. Орочьи кланы меняли свои товары на зерно, даже высокомерные эльфы вынуждены были покупать злаки, так как не могли вырастить их в своих лесах. Потому маги людей, эльфов, гномов и орков немало внимания уделяли тому, как получить богатый урожай. Эльфы продавали высокоурожайные сорта пшеницы, орки создали виды, которые худо-бедно могли расти даже в их холодных краях.

Так что, казалось бы, магия решила большинство проблем крестьян. Но уборка, во время которой даже не получалось задействовать тягловую силу лошади, сводила на нет все усилия магов. Один человек в среднем мог убрать один хорх земли (мера эта как раз таки и пошла от площади поля, которую взрослый мужчина мог убрать за день). Можно было засеять больше полей, благо земли и возможности ее обработать хватало. В плуг впрягали лошадей или волов и могли вспахивать огромные плодородные равнины, но все было бесполезно, так как как раз на уборке мощностей и не хватало, и урожай неубранным погибал осенью.

Решение проблемы предложил Двуживущий: его жатки позволяли убирать четыре хорха за день. В жатку впрягали лошадь, и два человека, один из которых вполне мог быть подростком, убирали столько, сколько четверо взрослых мужчин. После катастрофы механизм этот предали забвению, но позже про него вспомнили и построили жатки по старым чертежам. Сейчас в Риттене они используются повсеместно, принося этой стране огромный доход.