Маска бога - Пэт Ходжилл Страница 51

Сердцем Рестомира была дыра — черный, зловонный колодец на самом дне, куда стекались нечистоты со всех уровней темниц, в котором плавали тошнотворный мусор и дохлые крысы. Сверху виднелись кольца концентрических залов, соединенные железными лесенками, взбирающимися на вершину кургана.

Кадеты и Норф выбрались из тюремной ямы, словно в другой, хотя и такой же пустой, мир. Они перелезли через грязный алебастровый обод и оказались на вымощенном белым мрамором дворе, по которому ветер гонял сухие, шуршащие листья. Высокие стеклянные двери открывались в приемные залы, в пыльной глубине которых роскошные зеркала и брилловые плиты мягко отбрасывали похищенные крупицы солнечного света.

Джейм задержала дыхание. На миг ей показалось, что комнаты полны неподвижных гигантов. Но теперь она уже видела, что это позолоченные статуи и множество их отражений. Величественные фигуры, надменные лица… Все они были похожи на Калдана, только куда выше. Скульптуры застыли в различных героических позах.

Обрывки неблагозвучной музыки и смеха эхом летели вниз по горлу башни. А хозяин наверху, в Короне, — пирует, и сколько же при нем родственников? Каинроны — самый большой Дом Кенцирата, а Калдан, несомненно, самый, плодовитый лорд. Помимо его многочисленных отпрысков должно быть еще несколько сотен хайборнов-Каинронов, но далеко не все живут в Рестомире, а тем более в башне. А из тех, кто живет… Ну да наверняка не один только Тигери предпочел остаться в Котифире.

Крики наверху, и нестройный насмешливый хор: — Ну, ну, ну!..

Полился золотой дождь, угодив по большей части в яму, но некоторые брызги попали на обод и последнего выбирающегося из колодца кадета. Они и остальные поспешно отпрянули. «Или у кого-то феноменальный мочевой пузырь, — подумала Джейм, — или…» Сколько же понадобилось Каинронов, с учетом количества воды и высоты? Ну и уравненьице.

Кадеты задрали головы, глаза расширились — они занимались собственными вычислениями.

«Хвала предкам. Теперь они поняли».

Словно в ответ, все они перевели взгляд, пристально и выжидающе уставившись на нее. Может, эти дети и наивны, и невежественны, но не трусы.

Их командир все это время с каменным лицом смотрела на леди, будто желая сказать: «Это безумие начинается и оканчивается вместе с тобой».

Что ж, сие есть правда, но вряд ли поможет нам.

Вокруг внутренних стен изгибалась царственная лестница, годная для восхождений королей, хотя и замусоренная сейчас зимней грязью. Джейм пошла наверх, Жур впереди, остальные держались неподалеку сзади.

Из стен, вроде бы в беспорядке, вылезали балконы, увешанные обветшавшим зимним убранством: здесь на ветру хлопает разорванный серебряно-золотой флаг, а там клацают колокольчики кошачьих костей. Внутри на первый взгляд царил беспорядок, оставшийся еще со времен поспешного отъезда Каинрона к Водопадам прошлой зимой. Над головой маячила девятиярусная Корона, шапкой нависающая над стволом шахты, оставляя в центре футов двадцать открытого ночного неба. В этом кружке сияли звезды, которые затмевали маленькие юркие силуэты и один побольше, висящий и медленно покачивающийся.

Джейм перегнулась через балюстраду, пытаясь разглядеть, что же это там такое, когда резкий звук заставил ее повернуться. Один из кадетов скрючился на ступенях, с которых он наверняка бы скатился, если бы не Железный Шип.

— Боязнь высоты, — коротко пояснила кендар, поддерживая мальчика.

Джейм растерялась. Сто футов до двора, еще столько же до дна ямы… Что тут такого? Единственная высота, которая тревожила ее, — это вид со спины лошади. А кендары распластываются ничком от боязни высоты.

Как и Калдан.

— Как может человек, боящийся высоты, жить на вершине башни? — вполголоса удивилась она.

— Милорд? Если бы он знал, что его страх известен всем, он харкал бы кровью от ярости. К тому же Корона — произведение его отца.

«Ну конечно», — подумала Джейм. Такие тщеславные люди, как Калдан, не признают никаких слабостей в других или в себе, да и из того, что она слышала, ясно, что матрона Каинрона не позволила бы ему откатиться далеко от яблоньки своих предков.

Тут девушка отскочила. Перед ее лицом, словно клочок ткани, качнулась чернота и зависла в воздухе, трепеща мохнатыми крыльями. Круглые лукавые глазки на бархатной мордочке; прозрачные уши-чашечки; длинный плоский хвост…

— Квип? — сказал крылатый лисенок, лискин, и нырнул за пазуху.

— Лекарь, спустись-ка, — нетерпеливо позвала занятая своими мыслями Шип; и потом, будто после запоздалых раздумий: — Не обращай внимания, леди. Он безвреден.

Ей-то легко говорить. Джейм извивалась, пытаясь достать пушистое тельце, уже переползшее по ребрам к позвоночнику.

Киндри склонился над кадетом:

— Ты можешь помочь ему?

«Квип!» — пискнул лискин в ухо Джейм и тут же удрал обратно под воротник.

— Справиться с тошнотой — да, но не с головокружением. Вся его душа сейчас вертится. — Лекарь сам внезапно пошатнулся, босая ступня соскользнула со ступеньки. Кендар поймала его за руку.

— Только не говори, что это заразно, — язвительно сказала Джейм, но она была озадачена: лекарь-шанир должен черпать куда больше устойчивости из собственного образа души.

Ага. Лискин заполз в рукав кофты, — к счастью, в тот самый, левый. Она осторожно потрясла им. Темнота со светящимися глазками показалась из-за обшлага и вылетела. Жур чуть не свалился с галереи, метнувшись за летучим комочком.

— Тут и снаружи жизнь слишком бурная, — сказала Джейм. — Посмотрим, что же внутри.

Они взбежали по лестнице; та кончалась под первым из девяти креплений Короны, открытой внутрь бастиона старого замка. Вне главного коридора уровень был поделен на тесные комнатки, наверняка служившие спальнями слуг-кендаров. Но даже если и так, сейчас они пустовали.