Нигде - Денис Елеонский Страница 51

— Я понимаю, — поморщился Макс. — Но я не могу понять, как я сам этого не понял. Как так вышло, что я… Что мы…

— Тихо, — Лера поднесла палец к его губам. — Не думай об этом, это уже в прошлом. Ты знаешь, что проблемы делятся на две категории? Первая — это проблемы, которые ты можешь решить. И надо сделать это немедленно. Вторая категория — проблемы, которые ты не можешь решить. И надо про них забыть. Так вот, ты эту проблему решить не можешь. Пока, во всяком случае. Так что забудь. И давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Ты понимаешь, я не могу… — Макс осекся. — И в самом деле, давай. Только о чем? Мне ничего в голову не приходит…

— Ну не знаю. Давай, например, о временах года. Какое у тебя любимое?

— Любимое? Сложно сказать… Каждое время как-то нравится… Хотя, наверное, если уж выбирать без вариантов — то это зима. Можно съездить куда-то, покататься на лыжах, снегоходах…

— Понятно, — кивнула Лера. — Ты — авантюрист.

— Это почему еще? — удивился Макс.

— Ну, это, типа, такой тест по временам года. Если любишь зиму — то это означает, что тебе не хватает острых ощущений и ты пытаешься их как-то привнести в свою жизнь. Заняться экстремальным спортом или чем-то таким.

— Я не занимаюсь экстремальным спортом, — буркнул Макс.

— Ага, — согласилась Лера, — не занимаешься. Ты в полиции служишь. Тут уже не до спорта. Авантюрист, может, и громко сказано, но что любитель экстрима — это точно.

— Ну а если бы я, предположим, сказал, что мое любимое время года — лето?

— Тут тоже все просто: человек, живущий расслабленно, не желающий прилагать усилий к тому, чтобы как-то улучшить окружающий его мир. Ему и так все само плывет в руки. Ну, может, не слишком-то много и плывет, как кто-нибудь думает, но этого человека все устраивает, ему достаточно.

— Дай догадаюсь, — улыбнулся Макс, — если любишь весну — то романтик.

— Романтик, — кивнула Лера, — и тебе чего-то недостает в жизни, ты от нее постоянно чего-то ожидаешь.

— А осень — философ… — буркнул догнавший их Тына.

— И ты прав, — согласилась Лера. — Человек, который уже ничего особенного от жизни не ждет, просто проживает ее и пытается получить удовольствие от каждой минуты. Кстати, Тыца, у тебя какое любимое время года?

— Пришли, — ухмыльнулся Тыца. — Про время года — не знаю, но вот мое любимое место — здесь.

В Берлоге все было по-прежнему: жужжали серверы, весело трещал фальшивый огонь в камине, летел по экранам видеоарт.

Из комнаты с мониторами вышел Митя:

— Какие люди! Поздравляю вас с благополучным завершением приключения!

— И тебе того же, — Тыца махнул рукой. — На самом деле особого-то приключения и не было. Все обошлось довольно тихо и спокойно.

— Да, некоторые любят погорячее, — раздался из-за приоткрытой двери голос Сони.

Макс заглянул в комнату. Похоже, все были в сборе и нетерпеливо их ожидали. Тыца протянул Диме диск:

— Глянь, здесь на уровне записи никаких вложений нет?

Тот взял диск двумя пальцами, словно опасное насекомое, и, вытянув руку вперед, отправился к компьютерам. Кто-то о чем-то, не торопясь, беседовал, кто-то рассказывал какой-то бородатый анекдот, но как только в комнату вплыл диск, все замолчали, и наступила напряженная тишина. Макс внезапно осознал, что сейчас решается не только его будущее, но и всех присутствующих. Момент истины: через несколько минут все станет ясно. Прожит очередной этап жизни и начинается новый…

Митя осторожно засунул кусочек блестящего пластика в щель дисковода. На экране появилась синяя таблица, по которой побежали ряды цифр. Через пару минут компьютер довольно охнул, словно съел что-то вкусное.

— Диск как диск. — Дима откинулся в кресле, — никаких иных слоев. Я, конечно, на всякий случай сохранил копию, но…

— Понятно, — Тыца пододвинул к себе видеосканер. — Так. Ладно. Не будем терять время.

В комнату вошел высокий молодой человек в шляпе и с бородой.

— Привет, Макс! — он протянул руку. — Мы еще не познакомились. Меня зовут Джадд.

— Очень приятно, — кивнул Макс. — Давайте посмотрим диск, все остальные, кажется, в сборе.

— Да, — кивнула Соня.

— Все здесь, — согласилась Лиза.

Все подошли к экрану и Тыца, оглянувшись и скользнув взглядом по лицам соратников, нажал «плэй». Экран на секунду замер, а затем на нем возник вид Земли из космоса. Поверх изображения побежали разные технические данные: какие-то непонятные цифры, таймер, какие-то сочетания букв, которые Макс не мог понять…

— Ну что, то же самое, — оглянулся на него Тыца.

— Нет… — покачал головой Макс. — Это другая запись… Там была какая-то планета, а здесь Земля. Да и начиналось не так.

— Другая, — Тыца удовлетворенно потер руки. — Ну так это еще интереснее! Вот чего я сейчас жду в этой жизни больше всего, так это еще одной перезагрузки на шестое июня, чтобы получить и тот диск!

Но тут произошедшее на экране заставило всех замолчать. В какой-то момент Земля начала вращаться быстрее и сделала резкий «кувырок», словно случайно споткнувшись. Вращение после этого снова стало приходить в норму, но даже с высоты этой съемки были видны катастрофические последствия кульбита — материки исчезали под водами океанов и морей, снова возникали из пучины и снова исчезали в гигантских цунами. Казалось, что ребенок, выстроивший в тазике с водой сказочный остров, просто встряхнул этот тазик и положил конец своей игре. Атмосфера бесновалась не меньше океана: слои облаков перемешивались между собой, возникали гигантские грозовые явления, штормы, воронки, циклоны…

Потрясенные подпольщики молча стояли у экрана. Внезапно запись мигнула, еще на доли мгновения показав разрушенную Землю, а затем экран стал черным. Раздался щелчок видеосканера: запись кончилась.

— Твою мать… Неожиданно… — Тыца оттолкнулся ногами и отъехал на кресле от экрана. Осмотрел всех, желая что-то спросить, но вопрос, видимо, он никак не мог сформулировать. Но, каким бы ни был этот вопрос, вряд ли бы кто-нибудь смог на него ответить: команда была растеряна гораздо больше своего командира. Первая пришла в себя Лера. Она обернулась к Лебедеву:

— Макс! Эти видеозаписи…

И, оборвав себя на полуслове, вытащила из кобуры пистолет и подняла его на уровень лица Макса:

— Кто ты?

Все недоуменно посмотрели на Леру, Дима даже успел сказать:

— Эй, девушка…

Но тут стало понятно, что с Максом происходит что-то не то: глаза у него стали мутные, он несколько раз дернул головой, и казалось, будто бы внутри у него идет какая-то борьба.

Макс почувствовал, что в его голове словно столкнулись две силы. Нет, вернее, в его голове возник другой человек, совершенно иная личность, которая стала жадно подгребать под себя все его мысли, чувства, понятия, присваивать им свои обозначения и ярлыки, втискивать в его мозг свои воспоминания, заставлять его воспринимать этот мир и происходящее в нем, так, как этого хочет она.