Путь к Дюне - Кевин Андерсон Страница 50

И вот он просыпается теперь, лежа на холодном полу, прижавшись щекой к шершавым камням. Опершись на свои сильные руки, ветеран сел, стараясь ровно дышать и борясь с тошнотой и пульсирующей головной болью. Лицо сильно болело, и, ощупав его, генерал почувствовал корку запекшейся крови, которая вытекла из раны под левым глазом. Значит, его ударили по голове.

Он гнева сознание прояснилось, кровь быстрее заструилась по жилам. Он поднялся на ноги и прислонился к стене, чтобы не потерять равновесие. Туэк попытался позвать на помощь, но голос отказался повиноваться, и из горла вырвался только тихий хрип, похожий на шорох песка, бьющегося об оконные стекла. В помещении было светло, и Туэк сориентировался во времени — наступал рассвет. Сколько же времени он пролежал здесь в холодном беспамятстве?

Шатаясь, он вошел в спальню ребенка и сразу увидел, что переплет плазового окна разбит, окно открыто, а в спальню врывается сухой горячий воздух. Охлаждающие простыни были разбросаны и смяты, но кровать оказалась пуста. Мастер Барри исчез.

Найдя на туалетном столике ребенка зеркало, генерал принялся рассматривать свое лицо, особенно пристально вглядываясь в маленький порез на лице, имевший характерную форму. По форме раны он постарался воссоздать форму орудия, которым была нанесена травма. Потом он понял. Точно такой контур был у диагема на перстне Дороти Мэйпс.

Он перевел дух, откашлялся и снова позвал, хотя и на этот раз вместо крика раздался хриплый шепот:

— Стража! Мне нужна помощь!

Выбравшись на непослушных ногах из спальни, Туэк уловил в доме какое-то движение и волнение. Слышались стоны, ругательства, жалобы. Оглушенные ядовитым газом слуги и каталанские гвардейцы начали приходить в себя.

— Стража! — снова позвал Туэк, с удовлетворением отметив, что голос начал ему повиноваться. Почти полностью оправившись, Туэк зашагал по коридору, продумывая в уме те действия, которые надлежит предпринять в первую очередь. Надо использовать все ресурсы и возможности Дома Линкамов. Сын аристократа пропал, и в этом деле замешана Дороти Мэйпс!

Внезапно генерал застыл на месте. Он заметил лежавший на полу позолоченный церемониальный скальпель. На лезвии была запекшаяся кровь. Он нагнулся, чтобы подобрать инструмент, но потом передумал: Туэк узнал скальпель — он принадлежал старому лейб-медику, доктору Каллингтону Юэху. Но почему здесь оказался скальпель? Чья это кровь? Оружие надо отправить на анализ. Его люди многое скажут по этой улике…

Позже, когда каталанские гвардейцы, очнувшись, произвели тщательный осмотр дома, картина стала очевидной: кто-то, хорошо знавший внутреннюю планировку дома, пустил мощный отравляющий газ в замкнутую систему вентиляции.

Кроме мальчика, в неизвестном направлении исчезли также Дороти Мэйпс и доктор Юэх. Не были ли они заодно? В спальне мальчика нашли оглушающее ружье. Заряд был почти полностью истрачен, на прикладе и стволе обнаружены отпечатки пальцев Дороти. Кровь на клинке скальпеля оказалась кровью врача. Туэк коснулся пальцами раны на шеке, очевидно нанесенной диагемовым кольцом, которое наложница носила не снимая.

— Если вы поищете более тщательно, — мрачно сказал Туэк своим солдатам, — то, вероятно, найдете труп доктора Юэха. — Он опустился на жесткий стул перед своим рабочим столом, зная, что пройдет немало дней, прежде чем он сможет спокойно выспаться. — Нас предали.

* * *

Доктор Юэх провел связанную Дороти Мэйпс мимо поста охраны императорской яхты в обитый дорогими обоями салон. Дороти отметила разницу между украшением трона, расположенного здесь, и того, что находился на большом корабле. Это седалище августейшей особы немного отличалось от того, какое она видела на имперском инспекционном судне. Очевидно, у Великого Императора Вуды было много таких тронов, и делали их разные мастера.

Чтобы выглядеть как можно достовернее, Дороти изо всех сил пыталась вырваться из пут, которыми ее по ее же инструкции связал доктор Юэх. Узлы были весьма замысловатыми, но при желании Дороти могла легко освободиться. Это был единственный способ проникнуть на борт императорской яхты, чтобы добраться до похищенного Барри.

— Я не приказывал тебе приводить наложницу! — За троном возникла тучная фигура Великого Императора. Было такое впечатление, что он ждал их появления, спрятавшись за троном. На Императоре было простое черное платье со стоячим золотым воротником, делавшим лицо еще более бледным и одутловатым. Из-за колонн вынырнули стражники и встали по обе стороны от вновь прибывших. — Мне нужен только сын кавалера Линкама, и он нужен мне как заложник.

Доктор Юэх был, казалось, на грани обморока.

— Н-не надо недооценивать эту женщину, с-сир, — заикаясь, забормотал Юэх. — Кавалер относится к ней с большим уважением. Она — мать его единственного сына. Думаю, что кавалер Линкам испытывает к ней большую эмоциональную привязанность.

— Ты хочешь сказать, что он любит эту женщину? Простолюдинку? Нет ничего удивительного, поэтому он так слаб. — Он гнусно хихикнул, и стражники последовали его примеру. — Ну ладно, ты обещал мне мальчишку, и я получил его. Теперь, как мы условились, я постараюсь употребить все свое влияние, чтобы облегчить участь твоей несчастной жены, попавшей в лапы Хосканнера.

Лицо доктора окрасилось розовым румянцем благодарности.

— Спасибо вам, сир.

— Однако я не вижу никакой пользы в этой наложнице — тем более наложнице неблагородного происхождения. Мне нет от нее никакой пользы. — Император окинул Дороти недовольным взглядом, словно коллекционер, рассматривающий новое насекомое из своего собрания. — Ее даже нельзя назвать хорошенькой.

Юэх с трудом проглотил слюну и повторил слова, которые велела произнести ему Дороти:

— О, не надо недооценивать ее, сир. Она может быть полезна как еще один предмет торга. Кавалер Линкам очень любит ее. Это одна из его слабостей.

Дороти вскинула подбородок, не обращая внимания на врача-изменника.

— Брать заложников с политическими целями строжайше запрещено вашим же императорским законом, сир.

Император нахмурился.

— Как ты сама только что сказала, это мой закон. Я всегда могу издать новый декрет, если старый закон перестает служить моим интересам. Будет очень несложно распространить слух о том, что ребенок похищен Хосканнером. Кто отнесется к этому с недоверием?

Дороти не ответила. Ей хотелось думать, что Туэк сможет разобраться в этом деле и разглядеть правду, но у него так мало достоверных улик… и так много предубеждения против нее.

Она терпеливо ждала, пока Император взбирался на подножие трона и усаживал свое грузное тело в кресло. Он нестерпимо долго устраивался на толстой, вышитой золотом черной подушке.

— Я хочу видеть моего сына, — потребовала она, и что-то в ее голосе так подействовало на Императора, что он заерзал на месте и побагровел от злобы.

— Вот как? Но я тоже многого хочу, а мои желания важнее твоих. Мы узнали о больших запасах пряности, которые кавалер Линкам утаил от меня. На самом деле я искренне удивлен — его жалобы и отговорки убедили нас в его полной некомпетентности. И что же? Если данные, которые мы получили, точны, то изъятых у Линкама запасов хватит на то, чтобы погасить мятежи на Ренессансе, Дживале, Алле и всех прочих планетах, где вспыхнули такие же беспорядки. — Пухлые губы Императора сложились в безжалостную холодную улыбку. — Это произойдет, как только мы узнаем, где он прячет меланжу.