Последний императорский отбор - Александра Плен Страница 50

– Все же нет, – я отвернулась к окну, – как-нибудь потом…

Меня и не нужно принуждать. После поцелуя я сама на грани того, чтобы согласиться на все что угодно. А эскап и вовсе переключил сознание – теперь все сны наполнены Милу, его руками и губами. Пусть хотя бы эта граница не будет пересечена. Потому что я и так нарушила все свои обещания – не привязываться, не чувствовать, не скучать, не… влюбляться?

Нет, этого точно еще не произошло.

Море оказалось ярко-красного цвета. Мы летели над причудливым ковром из странных пурпурных растений, полностью покрывающих воду. Что-то вроде кувшинок на болотах, но без стеблей. Если бы не волны, покачивающие цветы, можно было бы подумать, что это громадная бескрайняя поляна.

– Их корни прямо в соленой воде, – пояснил Милу, – особенность этих растений. Когда-то давно один сумасшедший ученый вывел из таманы гибрид и оставил в воде Вильи. За сотню лет она разрослась так, что открытых участков воды не осталось. Совет лордов сначала хотел истребить таману, но туристам так понравилось, что решили оставить. Существуют даже маршруты на орбиту Край-Вереи. С космоса море выглядит еще более грандиозным.

Над морем зависло много аэрокаров, еще больше людей находилось на берегу. Колышущееся море цветов было великолепно, и запах стоял такой одуряющий, что просочился даже в закрытый аэрокар. Я завороженно смотрела на изгибающиеся, трепещущие на ветру лепестки и думала, что более впечатляющего зрелища не видела в своей жизни.

В очередной раз обернувшись, я наткнулась на внимательный взгляд Милу. Он смотрел на меня не отрываясь, со странным выражением на лице, словно старался не пропустить ни единой моей эмоции. Я была еще во власти эйфории, восторга, которые испытала только что, поэтому с радостью поделилась ими с женихом, схватив его за руку и прижавшись щекой к тыльной стороне ладони.

– Спасибо, – прошептала, отпуская руку. Милу сглотнул и сжал ладонь в кулак.

– Тебе нравится? – хрипло произнес он. Я быстро кивнула. – Лучше всего смотреть на Вилью в шторм, – добавил он тихо, – когда вздымаются высокие волны. Тебе не повезло, сегодня штиль.

– Может быть, в следующий раз, – пробормотала я грустно, отворачиваясь к окошку, совершенно не надеясь сюда вернуться. Милу медленно развернул аэрокар и полетел на восток.

В моем понимании лаборатория была маленькой тесной комнаткой, в которой стояли колбы и реактивы плотными рядами. А не огромная высоченная башня из стекла, стали и зеленых стеблей странного плюща, вьющегося по стенам.

– Мы опережаем Лимпию ненамного, буквально на один-два века. Поэтому, чтобы не потерять первенство, мы должны все время быть впереди. – Милу вел меня по широким, просторным коридорам лаборатории, представляя встречавшимся на нашем пути ученым как свою невесту. Искренние приветливые улыбки и поздравления заставляли чувствовать неловкость. Как же неприятно быть обманщицей! – Ищем молодых ученых по всем двадцати шести мирам. Приглашаем их к нам, даем все возможности для того, чтобы они творили.

Да уж. Если Милу решил меня поразить, то ему это удалось. Таких странных аппаратов я не видела даже в статьях, которые мне читала Иса. Мы спустились на прозрачном лифте в огромный зал. Люди, передвигающиеся по нему на воздушных платформах, с высоты казались мелкими муравьями.

– Наши дома сами себя строят, – продолжал говорить Милу, – этот зал отдан под последнюю удачную разработку «живых» домов. – Жених подошел к одной из панелей и взял средней толщины стальной цилиндр. Покрутил в руках. – Вот дом на три-четыре комнаты. Стоит совсем недорого и очень популярен в отсталых мирах.

Я дотронулась до блестящего бока и погладила гладкую поверхность.

– Это дом?! – пораженно произнесла. – Но как он?…

– Очень просто, – улыбнулся Милу, – внутри программа и мини-фабрика по трансформации молекул. Нужно лишь воткнуть такой цилиндр глубоко в землю и через два-три часа, в зависимости от сложности конструкции, дом готов. Подобные дома очень популярны в отсталых мирах. Они берут нужные элементы для строительства прямо из земли, редкие вырабатывают сами. Могут менять размер комнат, высоту потолков, окон.

– С ума сойти! – воскликнула я, подумав, как же нам бы пригодились такие дома! Частые пожары после засух выкашивают поселки. Далеко не у всех дома из камня, как наш замок. В основном из дерева и соломы. Они сгорают первыми. Мне бы сотню таких штук…

– Саморазрушаются они точно так же, – Милу поставил «дом» на полку, – пустой цилиндр остается под фундаментом, его нужно только найти и запустить настройку.

Долгое время я находилась под впечатлением от дома. Мимо прошли несколько других залов, где Милу объяснял, чем кто занимается. Споткнулась я лишь на слове «телепортация».

– Сейчас идут тесты… – я огляделась, мы находились в странном месте, вокруг стояли полукруглые кабины из непрозрачного пластика.

– Что такое телепортация? – еще одно новое слово, Иса ничего не рассказывала.

– Мгновенное перемещение из одной точки в другую, – Милу ткнул пальцем в кабинку, – в будущем ты зайдешь в подобную будку, например, в Каратосе, а выйдешь через секунду в Палии.

– Но как?! – По-моему, это самая часто употребляемая фраза на сегодня. Даже стало немного стыдно. Но Милу не заметил моего смущения, его глаза горели азартом, казалось, он получает огромное удовольствие, разъясняя простейшую для него азбуку невежественной деревенщине.

– Мы разбираем тело на атомы и собираем в другом месте, точно в такой же последовательности.

– А как же память? Душа?

– Душа – не знаю, – он коротко улыбнулся, – это из другой, совсем не научной области, а вот память… Ее вполне реально перенести. Если простым языком – мы снимаем слепок мозга. Каждый узор уникален, как отпечатки пальцев. Когда этот слепок накладываем на новое тело, переносится и память.

Я испуганно сглотнула.

– Первый тест с животными прошел успешно. Они отзывались после перемещения на свои клички. Конечно, до людей еще далеко…

– Невероятно… – прошептала я. У меня просто не было слов. Я могла только ошеломленно хлопать глазами и беззвучно открывать рот. Вдруг Милу счастливо рассмеялся, подхватил меня на руки и закружил на пятачке между кабинками. Внезапный порыв, спонтанный, нелогичный, так не похожий на прежнего Милу, что я на секунду опешила и… поддалась. Мы потянулись одновременно и начали целоваться как сумасшедшие, сталкиваясь зубами, кусая губы, язык, царапая кожу, буквально впиваясь друг друга. Жадно, яростно, болезненно.

– Останься со мной сегодня, – хрипло шептал он мне в губы, – умоляю, останься.

Я подняла голову и встретилась с голубыми глазами. Только сейчас они были не холодные, они обжигали похлеще раскаленной лавы. На меня еще никто так не смотрел – горячо, страстно, подчиняя и лишая воли. Роберт постоянно краснел и смущался, наши поцелуи были детскими и невинными. Макс… смотрел на меня, скорее, с уважением и преклонением. Амедал… Иногда с ненавистью, иногда с завистью и почти всегда со злостью.