Последний императорский отбор - Александра Плен Страница 49

– Сейчас все входы оборудованы терминалами, с воротами, заграждениями, залами ожидания. Кроме закрытых, естественно. У закрытых дежурит один наблюдатель, присматривающий за стеной, – Милу с удовольствием рассказывал о том, что я еще не успела узнать.

– А вход свободный?

– У меня да, другим приходится получать специальное разрешение и ждать очереди. – Милу самодовольно усмехнулся. – Лордов это не касается.

Башню я увидела издалека. Она была такой же помпезной, как Гайми-парк, высвеченная индивидуальным для каждой планеты логотипом. У Край-Вереи он был в виде огромной завернутой двойной спирали человеческой ДНК, раскрашенной разноцветными узорами. Я улыбнулась – с третьего раза Исе таки удалось мне объяснить, что эта спираль означает.

Мы залетели внутрь второго этажа и аккуратно приземлились в огороженном боксе.

– Все этажи до десятого отданы под стоянку аэрокаров. – Милу помог мне выйти и повел к лифтам. Сейчас, вблизи входа в свой мир, он выглядел совсем другим. Раскованным, бодрым. Словно внутри завелся маленький моторчик, который его поторапливает и наполняет энергией. «Он любит свой мир», – вдруг подумала я и с улыбкой предположила, что я выглядела бы так же у Саэн.

На первом этаже лорда знали. Нам вежливо кланялись и освобождали коридор.

– Изначально вход появился в лесу между двумя деревьями, – рассказывал Милу, – деревья были старыми и давно погибли бы, если бы их постоянно не поддерживали специальными препаратами.

– И что, – я остановилась и удивленно уставилась на огромные высоченные стволы, упирающиеся в потолок, – проход бы закрылся?

– Да, на время, – отмахнулся Милу, – закрылся бы тут, открылся бы в другом месте, но здесь уже столько всего настроили, что посчитали лучше беречь деревья, чем строить новый терминал.

Мы подходили все ближе и ближе к прозрачному входу. Я узнала этот колеблющийся воздух, тонкую пленку, закрывающую проход, и вдруг вспомнила бледность Амедала.

– А тебе не станет плохо при переходе? Я слышала, что болезнь укладывает в постель чуть ли ни на месяц…

– Болезнь при переходе? – Милу удивленно на меня посмотрел. – Глупость. В любой переходе есть буферная зона, чем больше ты в ней сидишь, тем меньше период привыкания. Максимум час для новичков. Мне хватает и десяти минут. А Акиланосы вообще не испытывают никаких проблем. Разве ты не знала?

– Знала. Точнее, догадывалась, – пробормотала чуть слышно.

– Проходите, лорд Кагоа, – поклонился распорядитель, оттеснивший в сторону ожидавших своей очереди посетителей.

– Мы вернемся вечером. Девушка со мной. – Голос Милу зазвучал по-другому. Холодно и повелительно. Я удивленно посмотрела на жениха – словно другой человек шел рядом. Куда делись теплые интонации, мягкий взгляд, легкая улыбка на губах?

Мы шагнули через барьер и оказались в коридоре, похожем на тот, через который шла я два месяца назад под руку с Амедалом. Только тот был темный, страшный – я же думала, что нахожусь под горой. Здесь же – комфорт, освещение и мягкие удобные кресла вдоль стен. На некоторых сидели посетители, привыкая к новому миру. Мы уселись отдельно ото всех.

– Совсем немножко, – пообещал Милу, – каждая минута на счету.

Да я и не против. Мне было интересно даже здесь.

– А почему ты не спросил моего согласия? – я опять вспомнила Амедала. – Если я правильно помню, на пересечение барьера нужно подтверждение?

Милу улыбнулся. Я с удивлением подумала, что сегодня он что-то слишком много улыбается, даже непривычно.

– Достаточно обычного желания, – произнес он, – барьер не пропускает лишь людей с явным страхом перед переходом, фобией. Хотя сейчас столько разных препаратов… Это давно неактуально. Если бы кто-то испугался, у ворот раздают специальное успокоительное.

Он встал и потянул меня за собой. Несколько шагов – и я попала в сказку.

Мы вышли в огромный, заполненный людьми зал. Потолок, если он и был, терялся в вышине. «Ничего себе у них терминал», – только и смогла подумать я, вспомнив новое слово. Со стороны Лимпии он был раз в десять меньше. Милу обнял меня за плечи и повел вперед, наверное, чтобы освободить выход для других, пока я, как маленькая девочка, открыв рот и ничего не видя под ногами, смотрела по сторонам.

– Ух ты! – воскликнула я, увидев в центре зала необычный фонтан. Вокруг него толпились люди. Сверкающие полупрозрачные фигуры танцевали на круглой сцене. Я внимательно присмотрелась и пораженно ахнула, неосознанно схватив Милу за локоть.

– Это вода?! Но как?! Вода не может поддерживать постоянную форму!

– Может, – в голосе Милу дрожал смех, – вода – это такие же молекулы, как и все остальное.

– Я не верю глазам, – прошептала и потянула жениха ближе к бордюру. Поразительно! Фигуры постоянно менялись, перетекая из животных в людей и наоборот. Превращались в рыб, плавающих в воздухе, разлетались мелкими брызгами, окатывая визжащих детей.

– Пойдем, – потянул меня за локоть Милу, – а то я не смогу тебе показать даже малую часть всего, что хотел.

Мы поднялись на этаж стоянки, сели в личный аэрокар Милу и вылетели из башни, сделав красивую закрученную петлю вокруг символа ДНК. Я приклеилась к окошку, стараясь не слишком громко выражать свое восхищение открывающемуся внизу виду.

– Около пятисот лет назад Край-Верея, как и все развитые миры, встала перед проблемой перенаселения и ухудшающейся экологии, – рассказывал Милу, пока мы летели над каким-то городом, – сталь и бетон, из которых строили здания, покрывали всю землю, не оставляя места для зелени. Воздух испортился, смог не давал дышать. Нас ждала катастрофа, если бы ученые не нашли иные источники энергии и способ соединять живую и неживую материю…

Я слушала краткую лекцию Милу, а сама рассматривала живой сад, состоящий из жилых домов. Ветки и листья росли прямо из стен. Башни в тысячу этажей представляли собой огромные зеленые деревья, тянущиеся в небо. Причем стекло, сталь, иллюминация тоже присутствовали.

– И какие у нас планы на сегодня? Что ты хотел мне показать в первую очередь? – Я, наконец, обернулась к Милу. В этом мире солнце уже потихоньку клонилось в закат, хотя из Лимпии мы улетали утром.

– Сначала знаменитое цветущее море, основную достопримечательность Вильи, – произнес Милу, – потом хотел отвезти тебя в свою главную лабораторию, показать последние разработки, потом ресторан на крыше Анагары, я забронировал столик, потом экскурсия ко мне домой…

– Нет, – вырвалось из меня прежде, чем затих его голос в кабине аэрокара, – домой не нужно.

И покраснела. Губы Милу дрогнули, чуть скривившись.

– Я не собираюсь тебя принуждать к чему-либо, – холодно произнес он, – а уж тем более насиловать. Просто мой дом живой. Он сам может пристроить башню, балкон или комнату. Я думал, ты хотела бы это увидеть.