Багорт. Том 2 - Анастасия Суворова Страница 50

До пустоши путь был не близким, Ян на него с месяц потратил. Одного конягу уходил, пришлось зарезать и в пищу пустить. Сено, что он нес, Ян припрятал, надеясь пройти обратно той же дорогой. Оставшегося коня держал на подножном корму, которого становилось все меньше. О том, что обратный путь, возможно, придется идти пешком, Ян старался не думать и кроме этого у него гнетущих мыслей хватало.

Когда он на путешествие свое решился, из Мрамгора уезжал легко, даже играючи, но тоска все же взяла свое. Там тяжело было, горько, обидно, здесь же пустынно и одиноко. Он все чаще представлял перед сном, как вернется домой, как его Маюн встретит, как Вайес им будет гордиться. Про Дею старался не думать. Кто знает, как она его встретит? Может, пока он отсутствовал, Влад ее своими магическими сетями вконец опутал?

Бывали минуты, когда Ян ругал себя за опрометчивое и поспешное решение, но в душе знал, что поступил правильно. Что Владу куражиться, он — признанная величина. Его хоть и бояться, но все ж силу его и ум признают. А он кто? Неожиданно взлетевший к небесам Сагорт. Права Дея — в том, кто они есть, нет их заслуги. Чтобы в самом деле хоть какую-то значимость иметь, надо что-то сделать, поступок совершить. Дея вон и та какой переполох учинила с этими новыми законами, а он все железками машет, небеса на чужой спине покоряет, на турнире и то победу девчонке отдал. Настал и его час в заправдашнем испытании себя проверить. Боялся он только одного, что Ихаиль войска соберет раньше, чем он шлем отыщет, что не успеет он или того хуже не найдет вообще ничего коме позора. Мысль о том стоит ли возвращаться ни с чем, он гнал от себя так же, как и мысли о Деи.

Все эти терзания и сомнения были по дороге к пустоши. Когда же Ян на нее набрел, им опять овладело уже знакомое, клокочущее чувство, он словно охотник, напавший на след, вновь ощущал щекотку азарта.

Вывалившись из лесу на знаковое место, Ян сразу понял, что это именно оно. Даже не понял, почувствовал. Витало над этой пустошью что-то недоброе, неживое. И сама земля, и камни, и жухлая трава, казалось, принимали в себя носящийся над полями мрак, а потом сами же его и источали.

«Проклятое место», — подумал Ян, но азарт ищейки уже завладел им. Спрыгнув с коня, он бросил на землю заплечный мешок, инстинктивно пригнувшись, ступил мягко и тихо, будто мертвецов разбудить боялся или камень поросший зеленцой спугнуть, двинулся вперед. Глаза привыкали к сумеркам, но различить не богатую оттенками каменистость и редкую поросль было невозможно. И все же Ян продолжал идти, непроизвольно хватаясь за рукоять меча.

Пустошь была огромной, края ее поедал мрак, от которого веяло холодом. Ян поежился, всматриваясь в даль и только теперь различил в этом мраке шевеление. Воздушная черная масса соткалась в армию призраков. Толи воины, толи разбойники неспешно плыли на забредшего к ним путника, разевая пустые рты.

Реакция у Яна была превосходная, поэтому, не тратя время на раздумья, он просто рванул на утек.

В лесу отчаянно заржал конь, послышался удаляющийся топот копыт. Проносясь мимо сосен, Ян увидел растворяющийся в сумерках круп коня и землю, что летела из-под копыт ему в лицо. Поймав разинутым ртом ком грязи, он поперхнулся и, споткнувшись о корягу, пролетел добрых пол аршина. Подобрав под себя колени, Ян уже было хотел ползти на четвереньках, но все же обернулся.

Край леса заволакивал подвижный сгущающийся морок, черные призраки бились о невидимую границу, скаля беззубые рты. Уже, казалось бы, привыкшего к чудесам Яна сковал мистический ужас. Он так и остался стоять на карачках с вывернутой головой, тараща широко раскрытые глаза, пока затекшую ногу не согрело что-то влажное. Тогда-то Ян и очнулся, обрушивая на себя непотребные ругательства.

Ночь он провел под тем же деревом, о которое споткнулся. Укрывшись плащом, он то и дело открывал один глаз, проверяя, не отыскали ли призраки брешь в невидимой стене. Мокрые штаны липли к ногам, вызывали раздражение и телесное, и душевное, но жалче всего было конягу. Поди, отыщи его теперь, он уже, наверное, на границе леса. Выходило, что возвращаться все-таки придется на своих двоих (если вообще придется).

Смерти Ян боялся меньше чем позора, поэтому ближе к утру, когда заметил, что мрак рассеивается, уходя за горизонт, решился повторить попытку, пока сумерки снова не накрыли поле. У границы леса отыскал свой заплечный мешок (сразу прибавилось отваги). Просоленной конины ему на несколько недель хватит, вот только бутыль для воды маловата. Ян отправился в лес, отыскал ручей, набрал полную флягу, еще кое каких поздних ягод, грибов да кореньев. Про себя поблагодарил Дею за краткий курс по съестным дарам леса, а когда закончил с приготовлениями, вышел в поле, заозирался.

При дневном свете пустошь выглядела не такой устрашающей, и все же прелести в ней было мало. Редкая, жухлая травка пробивалась меж плоских камней и валунов, всех как один неприглядно бурых. Жизнь в этих местах еле теплилась. Гнетущая пустота забвенности витала над бранным полем. Края по-прежнему терялись, но уже не в черном мареве, а в тумане. Ян вглядывался вдаль, пытаясь проникнуть взглядом в толщу беловатого облака. Безуспешно. Ему казалось, что это и не туман вовсе, а пар над ведьминым котлом, который прячется где-то в недрах этих дохлых земель.

Яну вдруг вспомнилась перламутровость Маюнового оперения, огненность Деиных волос, вкрадчивый умиротворяющий голос Вайеса и даже черный взгляд Влада. В его прошлом было столько красок, радости, жизни. А настоящее и ближайшее бушующее предлагало лишь одиночество, лишения и страх.

Поколебавшись несколько мгновений Ян, все же вышел в поле. Солнце подбиралось уже к своей наивысшей точке, правда, за вспененными облаками он мог видеть лишь его смутные очертания, но и этого было достаточно. Мысленно исполосовав пустошь, как картофельное поле, он принялся ходить взад и вперед, выискивая замшелый камушек. Проходил так весь день, время на еду не тратил, пару раз лишь прикладывался к бутыли с водой, а потом снова землю неторопливыми шагами мерил. Когда темнеть стало, в лес побрел.

Пристроившись у дерева, развел себе костерок, небольшой чтоб внимания не привлекать, да и зачем ему большой он же не пионер, в конце концов. Про то, что греться лучше у маленького костерка, Ян еще в детстве узнал, больно книги про индейцев любил, они-то толк в огне знали. Те же самые детские рассказы поведали ему и о том, что огонь силу дает и защиту. Только вот не знал Ян, как эту силу из него извлечь. Он все больше на меч свой полагался, но против призраков тот был простой, бесполезной железкой. Ян сидел, вертел его в руках и вздыхал, про несправедливость думая. Как так выходило, что он всю жизнь не тому учился. Сначала чуть не два десятка лет на совершенно непригодные в Багорте умения потратил, теперь вот в задруге целыми днями мышцу качал, вместо того чтобы мозг поднатужить и в библиотеке подольше посидеть.