Сказаниада - Петр Ингвин Страница 50

Вот и ответ умникам по поводу богов, которые, дескать, не вмешиваются, когда люди воюют. Вмешиваются. Главное — это прикрыть истинные мотивы правильными словами. Ни один бог не устоит, если сделать вид, что высшие силы остались ни при чем, и сопроводить молитвы достаточным количеством золота.

Перед Данилой серьезно встал вопрос о будущем. Война окончена, лучших и преданных солдат определят в гридни, остальных отправят по домам. Но у многих домов попросту нет, и чтобы не плодить разбойничьи шайки, вернувшихся солдат проверят на благонадежность — то есть с небольшим запозданием сделают то, что категорически запрещено при наборе войска. И каменоломни получат множество работников.

Сверху громко оповестили:

— Сегодня вернуться в Гевал не успеваем, сделаем остановку. Слева по борту — Олин пик. Пристаем на всю ночь, каждый может поблагодарить богов за содействие. Отплытие утром, кто не придет — ждать не будем.

Вскоре на корабль перекинули шатавшийся деревянный настил, и солдаты тонкой струйкой вылились на пристань. Они с удовольствием вдыхали свежий воздух, с блаженством потягивались после часов скученного пребывания, стоял хруст расправляемых суставов и благоговейная брань на величественную обитель богов.

Из котла раздавали бесплатную кашу, и никто не проходил дальше, пока не набивал желудок под самое горло. Когда и кто еще предложит что-то бесплатно? Дают — бери, бьют — беги. Главный закон выживания.

— …Правило четвертое: просьбы обдумывать заранее и соизмерять с подношением, — вещал голос служителя. — При нечеткой или противоречивой просьбе боги могут задать уточняющий вопрос, но могут отказать вовсе…

Здорово, что корабль зашел на Олин пик. Самостоятельно Данила сюда не добрался бы, а оно того стоило. Будущее туманно, и судьба подкинула решение: нужно спросить совета богов. У других же все получилось, получится и у него. Боги суровы и справедливы, они не любят жадных, но всегда выполняют просьбы тех, кто за помощь отдает последнее. Серебра, зашитого в поясе, маловато для полноценного подношения, но боги поймут. На то они и боги.

— …Слова богов могут вам не понравиться, — втолковывал служитель, — но с этим нужно смириться, ибо иной путь, кроме указанного богами, к запрошенной вами цели не приведет…

Чурила долго сомневался и, наконец, выдохнул:

— Я иду к богам. Спрошу, что делать дальше. Знаю, что Бермята меня не простит, и если попадусь ему на глаза, меня тут же на голову укоротят. Что делать и как жить дальше, сейчас у меня нет ответа. Надеюсь, боги помогут.

Данила вдруг понял, что мечты о совместном трактире улетучиваются. Каждый знал о богах: чем крупнее подношение, тем приятнее результат. Ради надежды на счастливое будущее Чурила может отдать все до последнего гроша.

Данила по-дружески обнял его за плечо:

— Я могу предложить решение бесплатно. Давай сложим наши капиталы и откроем придорожный трактир. Хозяину, во-первых, не обязательно работать самому, а во-вторых, если боишься, что тебя ищут, можно назваться другим именем. И до конца дней живи в свое удовольствие, прошлое останется в прошлом.

Чурила отверг это сразу:

— Не хочу ходить по лезвию ножа. Мне нужно знать твердо, что жизнь в безопасности, иначе это не жизнь.

С придорожной гальки поднялся витязь в тяжелом доспехе.

— Вот и дождался. — Меч с тяжким шумом выехал из его ножен. — Ну, Чурила-мудрила, пошли ставить точку в случившемся у нас недоразумении.

— Это Бермята! — Приятель бессознательно спрятался за Данилу, словно это спасет от неминуемого.

Бермята улыбался:

— Боги сказали правду. Я просил: «Научите, как жить. Жена обманула, а коварный соблазнитель в бегах. Забыться в ратных подвигах не удалось, домой к предательнице вернуться тоже не могу. Что делать?» Мне дали ответ: «Лучший лекарь — время. Смирись, отбрось дурные помыслы, не торопи события, помогай ближнему, и счастье придет само». Я так и сделал. Перестал думать о предательстве и мести, никуда не поехал, коня отдал нуждающимся… и долгожданное счастье действительно пришло само. Великие боги, как же точно вы все предсказали! — Бермята на миг взвил взор к небесам, затем махнул мечом в сторону от дороги. — Пошли?

Чурила превратился в старика: плечи сгорбились, лицо опустилось, ноги покорно зашаркали подошвами сапог в нужном направлении. Бермята двинулся в паре шагов позади, приглядывая, чтобы витязь не отчебучил чего-нибудь. Но было видно, что этого не произойдет. Чурила сломался.

Данила следовал за ними. Крепкий доспех Бермяты защищал того полностью, шлем закрывал щеки, загривок укутывала пластинчатая бармица. Кольчуга тоже обшита пластинами, ее низ опускался на толстые поножи, а середину дополнительно скрывало могучее зерцало. В такой тяжести даже ходить трудно, и не каждый конь выдержит. А Бермяте было нипочем, он скакал по камням резвым козликом и порхал бабочкой, у которой вместо крыльев щит и меч. Чуриле этого воина не одолеть. Такую мощь только кистенем проломить или бревенчатую крышу на голову обрушить, а обычный меч в лучшем случае помнет, не больше.

Торговые ряды кончились, вскоре остались позади и склады, и гостиницы, и мыльни, и прочие заведения, о назначении которых не хотелось даже догадываться — в местах, куда люди привозят деньги, всегда появляются возможности истратить их самыми изощренными способами.

Впереди показалась площадка вполне пригодная для поединка.

— Можно узнать… — Данила нагнал Бермяту.

— Что?

Тот повернул лицо. Кинжал с хрустом вошел в череп через открытый рот. Глаза витязя остекленели, тело медленно завалилось на камни.

Чурила обернулся, его ноги подкосились. Когда чудо спасения дошло до размытого страхом разума, полился пахнущий еще не выветрившимся страхом поток благодарности:

— Да вознаградят тебя боги, Данила, ты настоящий друг. Мне в голову не могло прийти, что ты поможешь. Прости, я недооценивал тебя. Данила, как же здорово, что судьба свела нас с тобой. Что бы я без тебя делал. Мне казалось, что все кончено, я уже с жизнью попрощался…

— Это ты вовремя.

Окровавленный кинжал обагрился и кровью Чурилы. С перерезанным горлом тот распластался на прибрежных камнях, лицо с остановившимся взором глядело удивленно и совсем по-детски. С одной стороны плескалось и пенилось грязными бурунами свинцовое море, с другой взмывала ввысь громада Олиного пика. Неподалеку проходила красная черта. И ни одного человека вокруг. Надо же, в таком явно небогоугодном деле боги оказались на стороне Данилы. Возмещение за неудачи и унижения прошлой жизни? А если это был знак, что теперь все пойдет в гору?

На трупах ценности нашлись только у Чурилы, зато Данила обзавелся серьезным доспехом и качественным оружием Бермяты. Любопытно, где тот оставил коня? Ах да, сказал, что отдал нуждающимся. Ну и дурень.

Денег Чурилы с запасом хватит на собственный трактир. Еще вчера Данила не сомневался бы, как поступить, но боги дали другой знак. С богами лучше не спорить. В гору так в гору.