Сказаниада - Петр Ингвин Страница 49

На пристани все бросились к котлам.

— Пойдем, — Георгий потянул Ладу дальше в толпу, в сторону от спасенных невольников, — не люблю, когда кто-то чувствует себя обязанным.

Запах моря смешивался со сладковатым амбре варева, что оказалось обычной манной кашей, и вонью гниющих отходов. Сутолока вернувшихся из боя ратников и их лошадей распространялась на все пространство от кораблей до красной черты, толчея продолжалась и дальше, туда, где приглашающе дымили харчевни и гостиницы. Из отрывков разговоров стало понятно главное, а подробности Георгий узнал у проходивших солдат. Война выиграна. Двоя пала, Елену Прекрасную вернули Кощею, войска возвращаются домой.

Ну вот, искать Елену не нужно, она в столице. Можно возвращаться.

Нет. Лада не нашла дочку. Надо раздобыть денег, чтобы боги сказали, жива ли она, и если да, то куда за ней ехать.

«Раздобыть денег» — как? Георгий тяжело опустился на землю, как делало большинство — все вокруг сидели или лежали на каждом подходящем пятачке, свободной оставалась лишь дорога к лестнице. Служитель надрывался, извещая о правилах. Хорошие правила. Достаточно услышать один раз, чтобы понять систему и не бояться что-то нарушить.

Чтобы чем-то занять руки, Георгий начал править бруском и без того острое лезвие меча. Может, кому меч заточить? Что он может еще? Ничего. Кроме как железякой махать и умные мысли толкать жизнь ничему не научила. Наняться к кому-нибудь в охрану? Не те место и время. Сюда не за работниками едут. И сколько времени уйдет, пока наберется нужная сумма? А Ладу на кого оставить? В общем, плана нет, идей нет, в голове штиль. Приехали.

Присевшая рядом Лада тихо заговорила:

— Из-за меня ты лишился надежды. Если бы не я со своей бедой, ты спокойно доехал бы до столицы. То, что я сейчас предложу, обдумано, поэтому не отвергай. Это единственный выход. — Лада кивнула назад, на солдат и постоялые дворы: — Продай меня. Вырученного хватит, чтобы боги помогли хоть немножко.

— А Ульку продала бы?

Лада нахмурилась:

— Она мне дочь. Я тебе никто.

— А я тебе?

В ответ — тишина. Упорхнувший в себя взгляд.

— Забудем. — Георгий не стал давить. — Мы оба друг другу никто — были, пока не встретились. Теперь твои беды стали моими, а мои, судя по твоему предложению, твоими. Значит, будем решать проблемы вместе, а не один за счет другого.

Лада отвернулась.

Ну что он опять сказал не так? Плечи спутницы вдруг дернулись, донесся всхлип. Ясно. Когда женщина не знает, что делать, она плачет. Ну, или с горя. Или от радости. Или когда знает, что делать, и именно поэтому. В общем, в тех же случаях, когда мужчина напивается.

Пришлось обнять и прижать к себе, по-другому успокаивать Георгий не умел. Сказать что-то ободряющее? Он циник по жизни, всегда глядит в корень и если скажет, то завернет правду-матку так, что мало не покажется. Лучше лишний раз не напрягать.

— Почему ты такой хороший? — прорвалось дрожащим голосом.

— Я плохой. Знай ты меня раньше — отказалась бы сидеть рядом.

Лада не поверила, лишь сильнее прижалась.

До них никому не было дела. Смеркалось, часть солдат отправилась к постоялым дворам, часть — к лестнице в небеса. Георгий тоже ни на кого не глядел. Как ни удивительно, ему было хорошо. Без денег, в слезах, сидя на сырой земле… И что? У обоих горе, оба в полном ауте… а на душе светло. Бывает же.

— Егорий Храбрый! — разнесся над головами звонкий радостный вскрик.

Старый знакомый. Парнишка, вынутый из петли, когда разбойники отняли чужие деньги.

Антошке сделали грубое замечание, и мимо Георгия с Ладой от лестницы в район постоялых дворов прошествовало семейство Чейны Чусовны — славолюбивой невесты Котени. Расфуфыренная мамаша глядела строго перед собой, девушка иногда косилась, лица скуксились, будто обеих держали на лимонной диете. Видимо, ответ богов не понравился. Сзади за ними последовала дожидавшаяся у красной черты свита из нескольких охранников и служанок. Георгий подмигнул Антошке, тот улыбнулся до ушей и дальше шел чуть ли не вприпрыжку.

— Видишь, как тебя люди любят? — донеслось сквозь утихшие всхлипы.

— Не меня, а образ, который для них создали.

Это просто убивало Георгия. Как же легко обмануть людей. Они сами обманываться рады, и два-три похожих на правду слуха без проблем превращают ангела в беса. Или наоборот. В зависимости от требований заказчика акции.

Лада покачала головой:

— Нет, это бывает у других, а твой образ и ты — одно и то же. Я знаю.

На языке вертелся уже опробованный отсыл к плохому знанию объекта, о котором судит… но Георгий сдержался. Зачем спорить? Переубеждают только дела, а пока Лада видела от него лишь хорошее. Вот пожила бы с ним дольше…

— Боги сказали правду, вон он!

Крик донесся с последних ступеней лестницы.