Тени Темного кристалла. Книга первая - Дж. М. Ли Страница 5

Найя ожидала, что Тавра затараторит пронзительным голоском, как на пиру. Однако та спокойно вдохнула, закрыла глаза и выдохнула, прежде чем ответить на взгляд Лаэсид уверенным, натренированным взором.

– Я – воительница, отправленная с поручением Аль-Модры Мейрин, – начала она и посмотрела на Найю, но без обвинения, а с пониманием. – Должно быть, ваша дочь поведала вам об этом. Ее навык сновидения сильнее, чем у большинства ее сверстников.

– Поведала, да. И она – сильный сновидец. Но я предпочитаю свежую воду из источника, – произнесла Лаэсид. – С каким поручением отправила вас Аль-Модра?

– Конечно, я бы предпочла рассказать обо всем при менее постыдных обстоятельствах…

– Переходите к сути, – вступил Белланджи. – И поживее!

В знак согласия Лаэсид приподняла бровь. Найя посмотрела на поежившуюся Тавру и ощутила укол удовольствия. Вапра задумалась в нерешительности, сжала кулаки и заговорила уверенным тоном.

– Вашего сына вместе с другим стражем замка, Райаном из Камня-в-Лесу, лорды скексисы обвинили в измене. Их преступное действие заключается в распространении лжи о Замке Кристалла и Ха’раре. Их вызвали в суд, чтобы они предстали перед законом, но они сбежали. С тех пор их никто не видел. Я собиралась сообщить вам утром, после формальностей. Прошу прощения.

Найя затаила дыхание, ее уши горели, а взгляд метнулся на матушку. Замок доверили скексисам еще с начала времен, а в ответ они несли древнейшую обязанность по его защите вместе с гельфлингами. То было частью великой Песни Тра – бесконечной гармонии существования всего в должном порядке. Выбиться из гармонии можно только через могущественную тьму и порочность. Гурджин порой беспечно относился к своей службе, но в целом сохранял серьезность: Найе хотелось закричать о том, что он не мог предать скексисов, замок и находящееся в нем Сердце Тра.

Но Найя крепко прижала язык к верхнему нёбу, принуждая себя сидеть молча, пока матушка ведет разговор.

– Что же, лучше поздно, чем никогда, – Лаэсид отреагировала на извинение, но едва ли признала его.

Если она столь же сильно и ершисто удивилась, то не подала виду, а только прислонилась спиной к спинке кресла-гамака и постукивала указательным пальцем по губам.

– Значит, вы пришли выяснить, не скрывается ли Гурджин-изменник у себя дома?

Тавра мрачно посмотрела на нее и согласно кивнула.

– Да. Его не видели даже лорды скекЛак и скекОк, которые в прошлом унуме проводили перепись населения. Они учли всех гельфлингов к югу от Черной реки, но не нашли ни Райана, ни Гурджина – те исчезли, как снег летом. Если я не найду их, мне приказано привести по ближайшему родственнику каждого из них, дабы тот предстал перед трибуналом. Если в течение одного унума они не явятся в Ха’рар и не признают себя ответственными за свои деяния, им будет вынесен смертный приговор.

Смертный? Найя снова посмотрела на родителей: оба выглядели абсолютно невозмутимыми, поэтому она тоже изобразила полную невозмутимость, хоть новость оказалась хлесткой, а срок – очень жестким. Даже самый быстрый вестник свутху доставлял сообщение Аль-Модре за целый унум, как же за унум они собирались найти кого-то и доставить в суд?

– Получается, речь не о том, чтобы предстать за Гурджина перед судом, а о том, чтобы выполнить роль откупа, – сказал Белланджи. – Так будет точнее. Всего за один оборот Сестер? Серьезно? И что будет с родственником, если Гурджин не найдется?

– Выступит в качестве свидетеля. Если родственник признает Гурджина виновным, это ускорит решение суда. Если он решит защищать Гурджина, решающее слово будет за лордами.

– До такого не дойдет, – отмахнулась Лаэсид. – Мой сын – не изменник. Как только он узнает, что Аль-Модра держит его родных в заложниках, явится на суд и быстро развеет любые обвинения. Уверена, его исчезновение имеет объяснение.

– Как вы можете быть уверены в том, что он не изменник, если не общались с ним после его обвинения? – без обиняков спросила Тавра настолько открыто, что ее реплика прозвучала почти в стиле дренченов. – Неспроста считается, что служба в Замке Кристалла оканчивается только смертью. Она меняет характер. Несмотря на ваши возражения, при встрече с Гурджином вы могли бы не узнать его.

– Его интересуют охотничьи забавы и ухаживания за девушками, а не политика, – произнес Белланджи. Тяжелыми и гулкими шагами, которые эхом ухали по всему помещению, он пересек покои и застыл перед Таврой. – Своим привычкам он вряд ли изменит до конца жизни хоть на службе в замке, хоть где-то еще. Я с радостью посмотрел бы на румянец на щеках Ее Серебристости, когда она узнает, что он не задумывает измену, а укрылся где-нибудь на дереве с хорошенькой крылаткой.

– Если бы так, – отреагировала Тавра с легким презрением.

– Значит, виноват негодяй стоунвудец, – продолжал настаивать Белланджи. – Я всегда знал, что эти лесные жуки ни на что не годны, кроме как камнями стучать…

– Белланджи, – предостерегла его Лаэсид от дальнейших рассуждений, и он замолчал, но в его глазах продолжал гореть огонь.

– Я побывала в Камне-в-Лесу, – сказала Тавра. – Их там нет.

– Поищите снова, – ответил ей Белланджи. – Уверен, выяснится, что Райан затащил моего мальчишку в бездумный розыгрыш.

Тавра не скрывала своего раздражения. Найя очень хотела, подобно родителям, уверенно отстаивать Гурджина, но, по правде говоря, в словах Тавры был смысл. Как ни неприятно признавать, однако имелась вероятность того, что жизнь за пределами Сога постепенно изменила брата. Будь она на его месте, она бы точно надеялась измениться: хотя бы немного повзрослеть. Матушка всегда поговаривала, что от службы у мальчика могут вырасти крылья, тем самым постоянно провоцируя соперничество Найи с ее братом. Но, может, пока Найя обучалась своему искусству, готовясь принять ответственность, Гурджин замыслил недоброе. Нет, напомнила она себе, Тавра сказала, что он что-то замыслил.

Нет никаких доказательств того, что Гурджин – изменник.

– Коли вы так уверены, что ваш сын невиновен, прошу вас отправить в Ха’рар со мной его ближайшего родственника, – вымолвила Тавра, впервые с начала встречи посмотрев на Найю.

– Я готов! – воскликнул Белланджи. – Если это поможет положить конец расследованию, то путешествие будет стоить того!

Щеки Тавры порозовели, и она сжала губы. Похоже, она имела в виду не Белланджи.

– Но вы нужны здесь, в лощине, – произнесла она. – Сестра Гурджина…

– Еще проходит обучение. Я пойду с вами, серебрянка. Посмотрим, сохранит ли суд Ха’рара свое мнение о Гурджине, когда в зале появится готовый к непростому разговору дренчен. Отправляемся завтра.

Отец был столь решительно настроен, что, казалось, готов безотлагательно взять копье и отправиться в дом Аль-Модры всех гельфлингов, и каждый волосок на его теле дрожал от негодования. Лаэсид не отговаривала его. По крайней мере пока. Она по-прежнему постукивала указательным пальцем по губам, в глубокой задумчивости изучая личико Тавры. Найя обратила внимание, что в глазах сереброволосой воительницы из Ха’рара нет ни тени сомнения. Правдива ли история об измене или нет, Тавра однозначно верила в то, что делает. Даже гнев Белланджи не поколебал ее.