Чары дракона - Катарина Керр Страница 48

– Кровавые варвары, – пробормотал Талис.

– Может и так, но временами это полезно, – заметил Даррил. – В любом случае смерть Родри – причина, в первую очередь побудившая Алиана приехать сюда. История о том, что случилось с Майлвадом, – предмет сплетён на его острове. Когда враги Алиана выслали Алиана, он отправился в Аберуин, поскольку решил, что там найдётся лорд или даже несколько лордов, которым потребуются услуги опытного военного. В Аберуине у него оставались старые связи, и один из купцов представил его мне, оказав услугу нам обоим.

– Опытный военный! Люди, рождённые простолюдинами, липнут к благородным, как мухи, и ты называешь это правильным?

– Попридержите языки! – в голосе Гваррика прозвучала властная резкость приказа. – В любом случае несколько месяцев ничего не произойдёт. Независимо от того, мёртв Родри или жив, король постановил, что у него есть один год и один день, чтобы востребовать своё наследство, и до тех пор Совет далее не имеет права начинать совещания.

– И он имел наглость – я имею в виду короля, – вмешаться в дела Совета! – глаза Даррила потемнели. – Этот Договор заключили сотни лет назад, и в нем говорится, что королю лучше держать свои загребущие руки подальше от дел Совета. И эта наглость повсюду! Сколько законов подстраивается под мерзких Майлвадов! Король всегда им благоволил.

Хотя Талис не мог вспомнить ничего подобного за последние девяносто с лишним лет, он предпочёл промолчать. Когда Даррил начинает размышлять о древних обидах, нанесённых его клану, на него не действуют разумные доводы. Этим вечером, пока они молча пили вместе, Талис почувствовал, как некрасивая правда проталкивается в его разум. Когда он носился по округе, выведывая о том, какие чувства тамошний люд испытывает к Майлвадам, – просто потому, что пришёл в ярость от разделения дана Бруддлин, – то поднял гораздо больше пыли, чем намеревался. Достаточно, возможно, чтобы все они задохнулись. Эта правда ему очень не нравилась.

Он также обнаружил, что наблюдает за Алианом с его отточенными манерами, за приятнейшим Алианом, который умеет так легко шутить и совершенно не задирает нос. Талис задумался: почему этот человек так его раздражает. Бардекианец командовал полками у себя на родине, но Талис знал, что сейчас Алиан – только наёмный инструктор и ничего больше. Как и многие отправленные в ссылку, он живёт на то, что подкидывает ему господин-наниматель, которому он сейчас полезен. Талис был вынужден признать: Даррил едва ли является первым господином, впавшим в отчаяние, который наполнил свои ряды людьми с пиками, поскольку всадников ему не хватает. Когда проблема такого господина бывает решена снимается, пикинёры обычно расформировываются, а господа благородного происхождения возвращаются к традиционному и почётному способу ведения войн – поединкам лицом к лицу, сидя в седле.

И все же, несмотря на все это разумные мысли, глубоко в душе Талис презирал Алиана. Этим вечером ему в голову пришло кое-что ещё. Может, Алиан и слышал о смерти Родри по какому-то обычному каналу, поскольку они находились в Бардеке в одно время. Но откуда он узнал в самом конце навигации, что брат Родри Райс умер, не оставив наследника? Однако Талис заставил себя отказаться от дальнейших размышлений на эту тему. Как сказал Даррил, именно он выгнал оленя из логова, и он поклялся своим друзьям, что поддержит их в охоте. Дальнейшее обсуждению не подлежит.

Как регентша Аберуина, а также управляющая собственными обширными земельными владениями, тьерина Ловиан имела немало поводов для беспокойства, помимо исчезнувшего сына. Когда Тевилла временами видела госпожу, ей казалось, что в волосах тьерины появляется все больше и больше седины, а морщины вокруг глаз становятся глубже с каждым днём. Тем не менее, несмотря на усталость, Ловиан всегда находила тёплые слова для няньки, и каждый день находила несколько минут, чтобы взглянуть на внучку. Недолгое время, проводимое с Роддой, казалась, восстанавливало силы тьерины, которая легко могла подобрать юбки и усесться на пол, чтобы поиграть в кубики и куклы с ребёнком, пока какой-нибудь слуга не прибегал в панике, сообщая о новом кризисе.

Поскольку дома, в дане Гвербин, Родда проводила каждый день по нескольку часов со своей любимой бабушкой, ребёнку естественно не нравились новые порядки. После того, как Ловиан один раз утащили прямо посреди их совместной игры, Родда вопила от ярости почти час, и никаких усилий, предпринимаемых Тевиллой, не хватало, чтобы её успокоить. Тевилла уже начала задумываться, все ли в порядке с ребёнком. Не то чтобы Родда была дурочкой или полоумной, совсем нет. Даже хотя ей было всего три года, девочка говорила правильно, а её словарный запас был как у шестилетней. Она казалась жадной до слов и постоянно терзала бардов и писарей, расспрашивая, что означает тот или иной термин и как ей следует его употреблять. Но, наряду с этим не по летам развитым интеллектом, она обладала бешеным темпераментом. С ней случались странные приступы ярости и более странные периоды меланхолии, а временами Родда срывала с себя одежду, жалостливо рыдала и говорила, что хочет отправиться в леса и жить с диким народцем. Такие проявления вызывали у Тевиллы тревогу, но она обнаружила, что нашла неожиданного союзника в Невине. Он не только дал ей хороший совет, как вести себя во время этих странных настроений ребёнка, но также начал, по крайней мере, раз в день, выводить Родду на прогулку – как он говорил, просто поговорить о жизни. Поскольку Родда любила ходить с ним гулять, Тевилла спокойно отдавала старику свою трудную подопечную и с чистой совестью часок отдыхала в одиночестве.

– О, девочка очень умненькая. Её общество очень приятно после долгого времени, проведённого с благородными господами.

Пошутив, Невин выглядел так хитро, что Тевилла рассмеялась.

– Сегодня мы пойдём смотреть гномов, – объявила Родда.

– Да, дорогая? Как мило, – Тевилла предполагала, что ребёнок и старик играют в какую-то игру. – Ну, пока вы гуляете, я пойду проведаю повариху и мы с ней поболтаем.

Чтобы дойти до домика, где располагалась кухня, Тевилла срезала путь через большой зал, а когда проходила рядом со столом капитана, молодой парень, расположившийся на конце скамьи, схватил её за руку влажной от эля ладонью.

– Какая красотка! Как так получилось, что ты прячешься в женской половине?

Прежде, чем Тевилла смогла ответить или вырваться, Каллин вскочил на ноги и оказался рядом. Он так сильно ударил парня по лицу, что у того из глаз брызнули слезы.

– Попридержи язык, Лук, – капитан произносил слова тихо, но очень уверенно. – Ты говоришь с вдовой и матерью.

Лук отшатнулся и, прижав одну руку к набухающей щеке, собачьим взглядом смотрел на Тевиллу, прося прощения. Каллин поклонился ей.

– Мои извинения. Никто из моих щенков больше не посмеет сказать тебе ни одного невежливого слова.

– Не сомневаюсь, – Тевилла сделала ему реверанс. – Благодарю, капитан.

Когда она поспешила к двери, то увидела, как две девушки-служанки наблюдают за Каллином из-за бочек с элем с нескрываемым обожанием. Поскольку обе девушки – блондинка Нонна и Дерга, с худым лицом с заострёнными чертами, – были достаточно молоды, чтобы оказаться его дочерьми, Тевилла остановилась поговорить с ними.