Чары дракона - Катарина Керр Страница 47

– О, вы успеете вернуться, ваша светлость. Сын, которого она носит, родится на несколько недель раньше, но здоровеньким. У неё будут лёгкие роды, поскольку он маленький.

– Великолепно! Я… послушай, откуда ты знаешь все эти вещи? Ты шутишь надо мной?

– Ни в коей мере, ваша светлость. Я сама беспокоилась о госпоже Каниффе, поэтому спросила у дикого народца. А они-то знают – не знаю, как – но знают. Поверьте мне.

И несмотря ни на что, Блейн должен был признать, что действительно верит ей.

В этот же день устраивали пир совсем другого рода, на другом краю королевства, в Элдисе, прямо у северной границы гвербретрина Родри, во владениях могущественного клана Медведя. Тьерин Даррил из Тренрида сидел за столом с двумя близкими и доверенными друзьями, Гварриком из дана Гамил, младшим братом гвербрета Савила из Каминвейна, и Талисом из Балглейда. С ними пировал человек из Бардека, который назвался Алиантано. Этот человек хотел, чтобы здесь, в Дэверри, его знали как Алиана. Он говорил, что так всем будет проще. За ужином велись настолько важные разговоры, что жена Даррила Амма развлекала других женщин отдельно, в женских покоях. Поскольку жена Талиса осталась дома, а Алиан заявлял, что жены у него нет, Амма сидела во главе совсем небольшого стола, предназначенного только для неё самой, её служанок, и Водды, жены Гваррика, её старшей сестры. Водда была стройной блондинкой с сонными глазами, одной из тех женщин, которые любят показывать себя чувственными глупышками, чтобы скрыть свой острый ум. Она фактически организовала и возглавила фракцию, которая подталкивала её мужа к борьбе за Аберуин. При этом следует отдать ей должное, её побуждения заходили гораздо дальше мелкого желания тратить собираемые с Аберуина налоги на шёлк из Бардека. Их мать Линед когда-то вела ужасную жизнь любовницы гвербрета Тингира. Тот часто пренебрегал ею, и в конце концов предпочёл леди Ловиан. Тяжело быть проигравшей соперницей. Линед приходилось мышкой пробираться по коридорам и залам дана Аберуин. Хотя Линед давно умерла – недобрые языки шутили, что она умерла, чтобы избавиться в равной степени, как от господина, так и от его жены – её дочери очень хорошо помнили свои дни при дворе.

– Ловиан всегда была так добра, – заметила Водда, когда подали зажаренную заднюю часть кабаньей туши. – Думаю, это было самое худшее, – её доброта.

– В особенности после того, как мама умерла, – Амма взяла нож с длинным лезвием и подняла его остриём вверх. – Мне резать?

Когда остальная часть кабана появилась на столе у мужчин, камерарий нарезал несколько кусков, разнёс гостям, затем отправился назад, чтобы сесть во главе своего стола для рождённых благородными слуг, установленного на некотором удалении. Мужчины за столом лорда Даррила вкушали с мрачным видом, едва ощущая вкус еды, но продолжали говорить.

– Дело в том, что мы никогда не соберём достаточно всадников, чтобы взять Аберуин, – высказал своё мнение Даррил. – На севере недостаточно ни людей, ни лошадей.

– Если дело дойдёт до войны, – вставил Талис. Даже он сам слышал, как нервно прозвучали его слова.

– Ну, конечно, если , – Даррил улыбнулся ему и вытер усы тыльной стороной ладони. – В чем дело, Тал? Именно ты заварил эту кашу. Ты выгнал оленя из логова. А теперь, когда началась охота, беспокоишься?

– Я никогда не думал, что мы будем вооружать толпу проклятых крестьян, чтобы они сражались за нас, – Талис посмотрел на Алиана с убийственным выражением, а тот в ответ посмотрел пустыми глазами. – Мне это не нравится.

– Господа, – Алиан встал, его тёмная кожа отливала синим в свете пылающего камина. – Я – только один из слуг клана Медведя, а не один из господ благородного происхождения. Позвольте мне оставить вас, чтобы вы обсудили этот вопрос между собой.

Даррил поколебался, затем подозвал слугу и велел ему перенести деревянный поднос, с которого ели жареное мясо, и кубок бардекианца на стол камерария.

– Доволен, Талис? – спросил Гваррик, слегка пошмыгивая носом. Он был сильно простужен, его бледно-серые глаза слезились, а длинный нос, похожий на нос кролика, постоянно тёк.

– Дарро, я не хотел оскорбить твоего человека. Но я сказал то, что хотел сказать. Да, мне не нравится идея вооружать пиками толпу непонятно кого и обучать их сражаться, как проклятые островитяне.

– У нас, по-твоему, есть какая-нибудь иная надежда победить? Тебе не очень-то повезло, когда ты пытался найти нам союзников на юге.

– Правильно, но ещё рано, рано. После того, как наступит осень и в Аберуине не окажется гвербрета, к нам придут люди.

– Может и так, – Гваррик чихнул. – Но послушай, Тал, не надо так огорчаться. Если я – единственный серьёзный кандидат, то, вероятно, Совет Выборщиков решит вопрос тихо и мирно.

– У Совета есть право отклонить твою кандидатуру и признать других претендентов.

– А ты, в таком случае, примешь решение Совета? – рявкнул Даррил. – Даже если оно будет направлено против нас?

– Приму, и посоветую тебе, друг мой, сделать то же самое. Я знаю, как много значит для тебя получить ту территорию, но…

– Гвербреты держат её несправедливо! – Даррил стукнул кулаком по столу, от чего кубки подпрыгнули.

– И держат уже сотни лет, – заметил Талис. – Поэтому, если они продержат её ещё какое-то время, то это не повредит чести твоего клана.

– В самом деле? Не слышал, чтобы ты проявлял такую же разумность относительно дана Бруддлина.

Талис почувствовал, как краснеет, но сумел удержать себя в руках.

– Я намерен принять решение Совета, даже если из-за этого потеряю то, что должно стать моим по праву.

– И все из-за моих пикинёров, да?

Вместо ответа Талис резко выдохнул и сделал большой глоток вина из кубка, чтобы успокоиться. Гваррик громко высморкался в большой платок.

– Не понимаю, почему мы так ужасно спорим, – признался потенциальный гвербрет. – Кажется, злоба нашла на нас внезапно, как этот проклятый насморк.

– Ты прав, – признал Талис. – Мои извинения, Дарро. В последнее время я бешусь, как кошка рядом с костром из веток жёлтой горной сосны.

– И я, – слегка нахмурившись, Даррил призадумался. – Я также прошу прощения у тебя, Тал.

– Нет смысла спорить о найме жокея, пока мы не уверены в том, что забег состоится, – продолжал Гваррик – Я знаю: вы оба хотите видеть меня в кресле гвербрета, и моя жена в последние дни говорит только об этом, но я не уверен в том, что Родри Майлвад мёртв.

– Он несомненно мёртв, – произнёс Даррил со спокойной уверенностью и его взгляд переметнулся, на другой стол, туда, где Алиан шутил с бардом. – Перед тем, как уехать из Бардека, Алиан разузнал любопытные вещи. Родри оскорбил какого-то могущественного человека на островах, а у них там есть способы убирать людей, которые их оскорбляют. Насколько я понял, там работает некая гильдия, которой за это платят.