Хроники Пустоши - Алексей Бобл Страница 48

– Да это не я, это Захар! Он, говорю, в книжке одной вычи…

– Захар читать отродясь не умел, – отрезал Крючок, и Дерюжка обескураженно умолк.

Платформу приводила в движение паровая машина: прикрученный к полу котел-цистерна, чугунный колпак с дырой для пара, шестерни, рычаги. Здесь дежурил усатый верзила в драном комбинезоне – рожа в копоти, на лбу очки с выпуклыми стеклами. Макота заплатил, и усач молча ушел в будку управления.

Атаман завел повозку на прямоугольную плиту без ограды и остановил посередине. Загудело, залязгало, струя пара вырвалась из дыры в колпаке, украшавшем котел. Под платформой раздалось шипение, серые клубы поползли из-под нее. Дрогнул коленвал, пришла в движение самая большая шестерня, зубцы размером с голову сцепились с другими, поменьше, – завращалась вторая шестерня, потом третья стала быстро крутиться на железной оси, уходящей в пол. Плита дрогнула и тяжело поползла вверх.

Скрипнула повозка, ящер зашипел, ойкнул Дерюжка.

– Спокойно, хлопцы! – подбодрил Макота. Обернулся – и, будто на кинжал, наткнулся на пронзительный взгляд Крючка. От неожиданности атаман даже вздрогнул, чего с ним не случалось уже много лет. Лопоухий смотрел пристально и так странно… будто едва сдерживался, чтобы не вцепиться Макоте в горло.

Атаман отвернулся, дав себе обещание покончить с Крючком сразу после того, как тот станет не нужен. Нельзя больше тянуть. Крючок – это тебе не придурочный Дерюжка, в нем внутренняя сила есть, как в том шакаленке сбежавшем. Но что же все-таки еще изменилось в Крючке? Вроде чего-то не хватает, настолько привычного, что и не вспомнить…

Поршень под платформой медленно распрямлялся, она поднималась, ангарная палуба уходила вниз. Прямоугольник над головой становился все шире, и наконец плита вплыла в него.

Сразу стало теплее и светлее. Вокруг раскинулся Арсенал – навесы, палатки, лотки… Мимо рядов торговых контейнеров ходили люди, где-то стреляли, проверяя оружие, гудели двигатели.

Макота привстал, соображая, в каком направлении склад Графа. Ближе к корме между палатками лежала на боку здоровенная цистерна, подпертая балкой, там вырезали окна и двери, внутри виднелись столы, за ними сидели люди – цистерну превратили в кабак. Наверху, куда вела сварная лесенка, дежурил охранник с ружьем, над головой его качалась на ветру вывеска:

Б А К Е Н

Хотелось выпить, но сейчас Макота не мог позволить себе расслабиться, поэтому завернул ящера в другую сторону. Вскоре они увидели склад Графа: четыре стоящих вплотную контейнера и еще четыре сверху. В нижней части конструкции стальные двери, на втором ярусе пара ветряков, генератор и толстый шпиль с поперечными штангами. Другие, еще более длинные шпили виднелись вдалеке, над правым бортом корабля, где высилось сооружение необычной формы. Над ним висел дирижабль с двумя газовыми емкостями, и атаман нахмурился – это что, летуны? Да нет, что им тут делать… Это кто-то другой, видно, богатый человек, раз на такой штуке летает. Вот бы себе такую заиметь! Но она небось совсем дорогая, хотя вопрос даже не в деньгах, такое просто никто не продает.

Дерюжка с Крючком вовсю крутили головами, Макота тоже стал оглядываться. Шум голосов, толпы людей, лавки, навесы, палатки со всех сторон. Но ни один лоток не стоял возле контейнеров Графа, вокруг них была пустая огороженная площадка. Вроде бы ее не охраняли, но через низкий заборчик никто не пытался перелезть.

– Прокторы, – сказал Крючок.

Направив телегу к проезду в ограде, Макота повернул голову. Толпа расступалась перед людьми в пятнистых темно-синих куртках. Они шли не торопясь, сжимая короткие ружья, на поясах висели палаши.

– Грозные какие, – прошептал Дерюжка, когда прокторы исчезли из виду. – Кто им платит?

– Торговцы, – ответил Крючок. – Здесь суда нет. Если сопрешь что, прокторы сразу пришьют. Или распнут – вон, видал?

Ближе к борту на эстакаде стояли кресты из сваренных рельс, там висели люди, прикрученные колючей проволокой.

– А кто это?

– Мразь вроде тебя и меня. Бандиты, которых прокторы споймали…

– Я не мразь! – запротестовал Дерюжка. – Я… Ой, хозяин! А что, если и нас… Ведь мы ж…

– Заткнись, – перебил атаман. Остановив телегу у контейнера, он обернулся: – Всё помните?

Крючок промолчал, Дерюжка кивнул:

– Помним, а как же. Только вот я теперь думаю…

Он не договорил – в контейнере открылась дверь, и наружу вышли двое. Чернявые, смуглые и небритые, в черных комбезах, перепоясанные патронными лентами, с маузерами в кобурах. Один держал на плече штуковину с коротким стволом и торчащим вбок магазином патронов этак на тридцать. Дерюжка при виде оружия чуть рот не разинул от восхищения, узнав автомат – редкая и очень дорогая вещь.

– Ты Макота есть? – спросил другой охранник. Низкий лоб его пересекал бледно-розовый шрам.

– А кто ж еще? – Атаман спрыгнул с телеги, накинув вожжи на торчащий из стены крюк. – Навроде ты меня не узнал. Ты ж с Графом тогда был.

Человек со шрамом молча шагнул обратно к контейнеру. Макота вошел за ним, следом – Дерюжка, потом Крючок и второй охранник. Дверь закрылась, стало темнее: здесь горела лишь пара тусклых ламп. Атаман приостановился, поняв, что стенки и потолки внутри вырезаны – восемь контейнеров составляли один просторный зал.

Впереди на полу была жирная белая линия, за ней стояли дощатые ящики, два сендера, стеллаж с раскуроченными приборами. Рядом со стеллажом валялась выпуклая решетчатая тарелка размером со щит вроде тех, какими прикрывались кочевники, напавшие на караван. Возле ящиков на поддоне лежал угловатый агрегат, накрытый брезентом.

В кабине одного сендера, едва различимый в сумраке, сидел человек. Позади стоял пулемет с дырчатым кожухом, скрывающим ствол, и свисающей сбоку патронной лентой. Играла тихая музыка – в сендере было включено радио.

– Слышь, это я! – Макота поднял руку. – Здоров будь, Граф! А чё это ты в нас целишьси?

– Здравствуйте, атаман, – вежливо сказали из полутьмы. – Снимите, пожалуйста, все оружие. И вы, и ваши подчиненные. Положите его на стол у стены. Мустапа, Зияд, проследите.

Граф говорил спокойно, тихо, учтиво, но было понятно: лучше ему не перечить. Охранники подняли оружие. Тот, что со шрамом, по имени Мустапа, указал стволом маузера на железный стол у стены.

– Нет движений быстрых, – гортанно произнес он.

С независимым видом Макота направился к столу, Крючок и Дерюжка поспешили за ним. Атаман расстегнул ремень, бросил на стол вместе с кобурами и громко заявил:

– Ладно, хлопцы, сымайте стволы. Мы сюда не воевать, а торговать пришли, правильно я говорю?

– Точняк, хозяин! – Голос Дерюжки слегка дрожал. Бандит скинул с плеча ремень ружья, стал вытаскивать пистолет из кобуры.

Макота хмуро наблюдал за ним. Волнуется щенок, боится. Эх, Кромвеля не хватает! Хорошо хоть Крючку всё до фени, вон как спокойно свои револьверы на стол кладет. Только доверять теперь лопоухому нельзя, как-то он нехорошо изменился.