Ворон хозяина не выбирает - Тисато Абэ Страница 48

– Мои соображения?

– Именно. Буду честен: я знаю, что благородные родственники Южного дома не чувствуют ко мне расположения, и в первую очередь – ваша почтенная сестрица.

Даже услышав о супруге правителя, Тоору ничуть не изменился в лице. Он молча дал понять, что ждет продолжения, и наследник сухо заговорил снова.

– Так почему же на заседании совета вы сказали, что не будете против моего восшествия на престол?

Глава Южного дома, не поднимая глаз, пригубил саке из чашечки, которую продолжал держать в руках.

«Странный человек», – подумал молодой господин.

В каком-то смысле он напоминал Госпожу в лиловом, но ее было гораздо легче понять, и, пусть она словно ускользала сквозь пальцы, в ее глазах ощущалась определенная воля. Однако в человеке, сидевшем рядом, даже это не чувствовалось.

На первый взгляд он ничем не выделялся, совершенно обычный мужчина. Возможно, оттого, что он самый молодой среди глав четырех домов, создавалось ощущение, что в нем нет ни величественности, ни убедительности.

Но вот о чем он думает, совершенно нельзя было понять. На совете в его взгляде на молодого господина скрывались какие-то намерения – это почти очевидно. Двор смотрел на молодого господина либо равнодушно, либо с язвительным презрением, и чем выше статус, тем ярче и неприятнее окрашивались пренебрежением их глаза. Но среди них странно бесцветным и прозрачным оставался взгляд главы Южного дома.

С его положением и честолюбием он должен был больше других ненавидеть молодого господина. И тем не менее всякий раз, сталкиваясь с этим человеком лицом к лицу, наследник терялся, потому что не чувствовал в нем никаких устремлений.

– Честно говоря, мне не кажется, что вы питаете ко мне злые умыслы, – открыто сказал молодой господин, глядя Тоору прямо в глаза, и тот беззвучно засмеялся.

– Тут вы не ошиблись.

– Правда? Но ведь у вас нет и намерения встать на мою сторону, верно?

– Просто вы мне неинтересны, – легко уклонился от ответа хозяин и беззвучно отпил саке. – Как глава Южного дома я должен защищать свой род и свои территории. Пока я в этом преуспеваю, остальное меня не волнует. Не знаю, что там замышляет моя сестрица, но ко мне это не имеет отношения. Если только Ваше Высочество не тронет Южный дом, у меня нет причин мешать вам взойти на престол.

Его слова звучали тихо, небрежно, но разговор был очень важным.

Молодой господин запомнил слова Тоору и серьезно кивнул:

– Хорошо. Тогда у меня остался только один вопрос. Недавно я ходил в веселый квартал, и какие-то люди на меня напали, это…

– …Это сделал не я.

Ответ прозвучал твердо, и молодой господин понял его как должно. «Это сделал не я». Он-то думал, что хозяин начнет отнекиваться и делать вид, что ничего не знает.

– Ясно. Значит, вас, господин Тоору, это не касается.

Заметив, что Сумио на лестнице поднял руку, молодой господин тепло улыбнулся:

– Я рад, что узнал хотя бы это. Спасибо за вкусное саке.

С этими словами наследник энергично поднялся.

Тоору, так и не подняв взгляд, спросил:

– Уже изволите отбыть?

– Да. Не знаю ваших мыслей, но тех, кто плохо обо мне думает, здесь, кажется, немало. В особенности… он. – Молодой господин указал взглядом на силуэт у входа.

– Надо же, Ваше Высочество. Вот уж не думал, что доведется с вами встретиться.

Широкие плечи, ровная спина. Прямые черные длинные волосы не подвязаны и свободно лежат поверх лилового монашеского одеяния, расшитого толстыми золотыми и серебряными нитями.

Взглянув в это мужественное лицо с глубоко вырезанными чертами, молодой господин прищурился:

– Здравствуй, братец. А я слышал, что сегодня тебя здесь не будет.

Нацука, в сопровождении Рокона и Ацубусы, сохраняя самообладание, приблизился к брату. Он ласково улыбался – не улыбались только его глаза.

– Просто заехал поприветствовать дядюшку. А вот вы, Ваше Высочество, какими судьбами здесь? Разве вы не должны сейчас находиться в Окагу?

– Возникли разные дела – то одно, то другое…

Молодой господин чуть склонил голову, прошел мимо Нацуки и направился к Сумио. Проходя мимо Ацубусы, стоявшего за спиной Нацуки, он заметил, что тот побелел.

– Пока я здесь, мне охрана не нужна. Можешь погулять, – сказал Нацука, и Рокон, поняв намерения хозяина, сразу же вышел из главного зала. Нацука вместе с Ацубусой подошли к Тоору: – Дядюшка!

Тот, почувствовав легкий укор, но не меняя выражения лица, стал оправдываться:

– Я отправил ему письмо, когда он уже выехал на праздник Танабаты, но ничего не вышло.

– Значит, он бросил Окагу и прибыл сюда?

– Теперь Западный дом не даст нам прохода. Хлопот не оберешься, – пробормотал глава Южного дома, но Нацука не стал его благодарить. Он угрюмо замолчал и продолжал стоя смотреть на своего дядюшку.

– Что он сказал?

– Спросил, не я ли напал на него в веселом квартале.

Не дрогнув перед помрачневшим лицом племянника, Тоору повторил тот же ответ, который дал несколько минут назад.

– Это сделал не я. – И добавил: – Не люблю хлопоты.

Однако суровый взгляд Нацуки не смягчился.

– Это правда? Вы не соврали молодому господину?

– Вы считаете меня дурнем, который способен своими руками вырыть себе могилу?

Он говорил безразличным тоном, и Нацука, помолчав, медленно покачал головой:

– Нет.

– Правда? Что ж, хорошо, – пробормотал Тоору и сам налил гостю саке. – Вы ведь не собираетесь покинуть нас, не угостившись даже чашечкой саке?

Нацука, видимо, понял, что ему велели сесть, молча поклонился и устроился там, где недавно был его младший брат.

Они понемногу выпили и какое-то время молчали. Затем Тоору не торопясь продолжил разговор.

– Итак? Кто же покушался на молодого господина?

Они переговаривались, не глядя друг на друга. Нацука, лишь поколебав своим дыханием поверхность напитка в чашечке, но так и не пригубив, поставил ее на стол.

– Если это не вы, дядюшка, значит, приложила свою руку Госпожа в лиловом.

– Сестрица, конечно, доставляет всем хлопот, – мгновенно откликнулся Тоору. – Так уж она тебя любит!

На это Нацука кивать не стал.

– Вот уж не знаю, – с иронией сказал он и подлил саке в опустевшую чашечку дяди. – По-моему, матушка больше привязана к вам, дядя, а не ко мне.

Тоору не ответил.

Нацука, не обращая внимания, продолжал:

– Похоже, она собирается выдать за меня вашу единственную дочь.