Тьма. Испытание Злом - Юлия Федотова Страница 48

Ночью был бой. Ох, не первый в жизни тринадцатилетнего именинника! Ничего особенного, решил он для себя. Твари как твари, уже убивали таких. Разве что лезет их больше обычного, будто нарочно кто подманивает.

Когда твари этой странной породы впервые объявилась в Норвальде, их поначалу сочли бесплотными гайстами и обрадовались. Потому что гайсты – одни из самых безопасных порождений Тьмы. Они могут иметь сколь угодно грозный облик, но единственный вред, который способны причинить человеку, – это перепугать до смерти. Когда-то их было мало, и подобные забавные казусы порой случались. Бывало, особо чувствительная дама встретит в коридоре родового замка громыхающий цепями призрак с окровавленной головой под мышкой – и не выдержит ее слабое сердце. Или запоздалый путник, спеша глухой полночью мимо кладбища, увидит вдруг за оградой белую лошадь либо черного пса-грима, и найдут его мертвым поутру…

За три года войны белых лошадей Йорген перевидал целые табуны, черных псов – своры, про обезглавленных предков и молодых удавленниц говорить не приходится. На них уже никто не обращал внимания – привыкли. В бою они, правда, здорово мешались – лезли под руку, отвлекая внимание от действительно опасного врага. И еще умели ловко добивать раненых. Повиснут над человеком и тянут, тянут из свежей раны жизненную силу… Тут главное – вовремя ткнуть тварь мечом, железа она боится.

Новые твари не боялись ничего, кроме огня. В дополнение к грозному облику обладали огромными острыми клыками, легко рвущими живую плоть и ломающими кости. И собственная плоть у них тоже была – прозрачная, будто у пещерной рыбы! Огромные – в два человеческих роста высотой, коротконогие и длиннорукие, с горбатым загривком, узким зубастым рылом, истекающим зловонной слюной, вечно голодными желтыми глазами, они были омерзительны и одним лишь видом своим внушали такой ужас, что все кладбищенские лошади должны были бы околеть от зависти!

А потом перестали внушать – привыкли люди. И, глядя на приближающиеся в кромешной тишине вражьи орды, Йорген недоумевал: чего это нифлунги панику развели, помирать собрались? Первый раз увидели, что ли? Клары как клары, убивали мы таких! Главное, огня не жалей, и выживешь, дадут боги!

Нифлунги не жалели. Вот только непростой это был огонь. Вместо того чтобы тыкать в морду врага горящей головешкой или специальным смоляным факелом, они били огненными шарами! Самыми настоящими, колдовскими! Они были колдунами, все до единого, начиная с самого конунга и заканчивая сопливым мальчишкой, которому так не хотелось помирать! Йорген даже представить себе не мог, что в природе существует такая пропасть колдунов! Это куда же катится мир?! Куда, спрашивается, смотрят Девы Небесные?!

А главное – он сам к ним присоединился, хотя никогда прежде не учился колдовству. Кто-то из старших, оказавшихся рядом, зарычал на него: «А ты что встал столбом?! Бей!!!» И он стал бить! Огненными шарами, большими и яркими. Они скатывались с кончиков пальцев, они были раскаленными добела, но рук не обжигали, только пощипывали кожу… Откуда к нему вдруг пришло это невероятное умение? Ответа он не знал, но удивляться не стал. Колдовство оно и есть колдовство, от него чего угодно можно ждать!

Даже самого страшного.

Опытным глазом воина Йорген сразу, в самом начале сражения, заметил, какой нелепой была расстановка сил в строю нифлунгов. Почему-то весь передний край занимали сопливые малолетки и зеленые юнцы (и он в их числе). Взрослые же, бывалые воины почти все оказались в задних рядах, лишь единицы из них маячили впереди, возвышаясь на голову над низкорослым строем. Йорген счел их командирами десятков и сотен или заграждающими, приставленными на случай, если молодежь побежит.

Второе оказалось ближе к истине, только еще хуже. Уже несколько часов шел бой, и натиск тварей вроде бы ослабевал. Было весело, было интересно – никогда прежде Йоргену не доводилось сражаться таким диковинным способом. Обычной усталости не чувствовалось, невесомые шары метать – это вам не мечом размахивать. Потери были большие, но с кларами всегда так, очень уж они проворны. В общем, рядовая битва, явно сулящая победу «своим»…

Должно быть, отточенное годами войны чувство близкой опасности заставило Йоргена в какой-то момент обернуться назад – и увидеть, что строй прорван! Огромная прозрачная тварь металась в кольце молодых нифлунгов, а те, вместо того чтобы разить ее огнем, испуганно пятились, будто все разом колдовать разучились. К счастью, подоспел один из взрослых, уложил чудовище одним верным ударом – и странный, горестный вздох прокатился по толпе юнцов, когда, коротко вспыхнув, рассыпалось искрами прозрачное тело. А в следующий миг случилось непостижимое! Тот парень, что стоял в строю рядом с Йоргеном и пару раз прикрыл ему спину, вдруг вскрикнул, будто в него попали стрелой. Но никакой стрелы не было. И парня самого – не было! Вместо него вздымалось, разрасталось на глазах что-то мерзкое, призрачно-прозрачное. Трещала по швам одежда, сваливалась клочьями… Минута – и на месте нифлунга стоял самый настоящий клар!

Вот это был УЖАС. Он стоял и не знал, как быть. Ударить огнем? Но ведь это свой, свой! Вдруг еще можно все исправить, можно его спасти?!

Все тот же заграждающий разрешил его сомнения одним прицельным ударом. И понеслось… Передние ряды редели на глазах, защитники переходили на сторону нападавших. Еще скованные и неуклюжие, еще ошеломленные своим преображением – их убивали быстро. Убивали собственные старшие братья и отцы…

Ему больше не было весело, хотя битве уже подходил конец и враг бежал. Ему не хотелось жить. К тому моменту, когда небо над Феннами порозовело и бойня прекратилась сама собой, он уже совершенно отупел от усталости и тоски. И заметив, что собственные руки его стали по локоть прозрачными, не испытал ничего, кроме глухого раздражения. Подошел к первому попавшемуся нифлунгу, продемонстрировал сердито:

– Вот что у меня!

– Пшли, – небрежно велел тот.

И привел Йоргена в яму. Ее вырыли специально накануне. Проходя мимо землекопов, ланцтрегер тогда еще подумал, зачем такая нужна? Шагов десять в поперечнике, с плоским дном и вертикальными, не успевшими осыпаться стенками, высоту которых увеличивала насыпь из вынутого грунта… Теперь стало ясно зачем. Много молодых ребят сидело в ней, и руки у всех были прозрачными, так что просвечивали кости. Это было занятное зрелище, особенно когда шевелишь пальцами, и самые младшие были им очень увлечены. Те, что постарше и поумнее, сидели подавленные, обреченно ждали своей участи. Парень с детским мечом, тот самый «неженка», нашелся здесь же. Лениво кивнул Йоргену:

– Хочешь, садись со мной.

Он принял приглашение, устроился рядом, у стены.

– У тебя сколько, покажи? – спросил нифлунг с вялым любопытством.

Йорген понял, о чем вопрос, и показал.

– Ну ты точно труп, – заключил собеседник с удовольствием, у него-то изменились лишь самые кисти, даже запястья оставались нетронутыми. – Можешь даже не надеяться.

А он и не надеялся, ему уже все равно было, казалось, ночное сражение саму душу выело. Хотелось только спать, и он заснул, не обращая внимания на тех, кто стоял на насыпи, готовый в любую секунду ударить огненным шаром…