Убей меня нежно - Юлия Вакилова Страница 47

На этот вопрос я получил ответ спустя несколько часов, когда на удивление благополучно миновав топи, мы вышли на сухую равнину перед крепостью. Внешний вид крепости подтвердил мои самые плохие предчувствия: местами расплавленные, полуразрушенные стены, отсутствие часовых на воротах, на которых виднелись явные следы от ударов. Все буквально кричало, что крепость подверглась атаке. И, судя по напряженной тишине, царившей вокруг, атака была успешной…

И лишь когда горсть оставшихся в живых защитников Артели отворила нам ворота, впуская в нутро крепости, я позволил себе неслышно выдохнуть, расслабляя напряженное тело. Однако тогда я еще не знал, что во время штурма полегло большинство моих воинов, до последнего защищавших крепость от штурма, а многих не досчитались и поныне: слишком мало осталось воинов, способных разбирать завалы во внутреннем дворе, которые наверняка скрывали под собой не меньше десятка тел.

Я бессильно сжимал кулаки, оглядывая развороченный двор, до сих пор сохранивший следы той безжалостной осады, когда воцарившаяся скорбная тишина заставила меня повернуться и попытаться отыскать среди воинов знакомую крепкую фигуру командора. Однако в ответ на мой взгляд один из хмурых воинов медленно покачал головой, и я понял, что не увижу больше храброго здоровяка Ленгли, одного из самых преданных и честных вампиров, с которым довелось мне сражаться бок о бок.

Стараясь не показывать, насколько сильно меня задела эта новость, я вновь и вновь искал в толпе знакомые черты, искал и не находил. И лишь когда вперед вышел высокий блондин и негромким голосом сказал, что это все, кто выжил, я почувствовал, как мое обычное такое холодное сердце совершило стремительный скачок, а затем быстро-быстро забилось…

От тяжелых воспоминаний меня пробудил громкий стук в дверь.

Я медленно двинулся ко входу, мрачно недоумевая, кто бы это мог быть, учитывая то, что за эти два дня, проведенных в Артели, все ее обитатели стороной обходили меня, опасаясь навлечь на себя очередную вспышку гнева.

Умом сознавая, что веду себя абсолютно неверно, я ничего не мог с собой поделать: с тех пор, как новость о пропаже Трианы достигла сознания, единственное, чему были посвящены все мои помыслы — только бы она оказалась жива. Сейчас я был готов простить ей все прошлые поступки, все, что раньше приводило меня в ярость. Я готов был даже забрать обратно все свои равнодушные слова в ее адрес, только лишь бы она в этот момент оказалась рядом со мной.

Моя слабая наивная Триана, в которой осталось так много человеческого — разве она сумела противостоять всему, что выпало ей на долю? «Только бы смогла, только бы сумела все вынести!» — про себя внезапно взмолился я, прекрасно представляя, что ей может быть уготовано в плену, если она все же там, а не погребена под каменными завалами.

Я постарался запрятать эти черные мысли глубже, чувствуя, как сознание затопила уже привычная ярость, слепящая глаза и требующая немедленно сорваться и кинуться на поиски своей женщины. Однако привычным усилием я одержал верх над безумной стороной своей натуры, понимая, что единственное верным сейчас решением было ожидание новостей от воинов, которым было поручено расследовать произошедшее в тот ужасный день и вычислить предателя.

Я вновь скривился, вспоминая случайно услышанные перешептывания в столовой: несколько воинов, по большей части из тех, что были приставлены ко мне отцом, обсуждали, что тем самым загадочным предателем вполне могла оказаться сама Триана, так удачно исчезнувшая в пылу битвы. Не передать словами, какая злоба охватила меня в тот момент! Не знаю, что удержало от того, чтобы просто не расправиться с этими стервятниками там же. Наверное, лишь присутствие ненужных свидетелей спасло их в тот день. Но больше своей ошибки они не повторяли, благоразумно стараясь не попадаться мне на глаза.

Отворив дверь, я обнаружил за ней взволнованного Арма: он был единственным из отряда Ленгли, кто вышел из схватки полностью невредимым. В живых же из них всего остались только трое, в том числе брат Трианы, чему я оказался даже рад.

Несмотря на то, что его состояние продолжало оставаться тяжелым, мне казалось, что это еще одна ниточка, связывающая меня с ней: зная, как она всегда беспокоилась о брате, я был уверен, что она будет счастлива узнать, что он жив. А в том, что она обязательно об этом узнает, не было сомнений. Я просто не позволял себе даже помыслить об ином исходе. Что касалось Арма — по-видимому, его не оставляло чувство горечи за всех тех, кто пал в том сражении, потому он стал незаменимым помощником в расследовании: именно благодаря ему многие тела воинов уже были извлечены из-под завалов. А сегодня я направил его по секретному поручению, которое не хотел доверять кому-либо еще. И вот сейчас он стоял в дверном проеме и взволнованно отчитывался, стараясь говорить как можно тише:

— Есть! Я напал на ее след! Правда, он еле ощутимый, но все же остался. К северу от границы. Я дошел до небольшого лесочка, а дальше продвигаться не стал, памятуя о вашем предостережении.

Я почувствовал, как сердце радостно забилось от одной только мысли о том, что Триана могла быть совсем близко.

Приказав Арму не распространяться об этом открытии, я быстро спустился вниз. Во дворе продолжали разбирать завалы, несколько новых тел были извлечены из-под рухнувшей стены, и лежали рядком, дожидаясь опознания. Благодаря некоторым особенностям организма вампиров, они сохранились так, словно битва произошла только сегодня. Я быстрым шагом подошел к ним, мгновенно отмечая знакомые черты: с одним воином мы вместе были в отряде еще до того, как я стал главой клана; другой служил в замке и неплохо себя проявил при переговорах.

Я замедлил шаг, подходя к третьему телу. На секунду мелькнула мысль, что, наверняка, я ошибаюсь, ведь этот вампир не должен был находиться здесь. Но спустя мгновение я все же вынужден был констатировать тот факт, что это действительно был Корт Дейен, мой бывший советник, отправленный в изгнание после того, как открыто поддержал бунт Иризи. Именно он был одним из тех, кто не побоялся в тот знаменательный вечер ломиться в покои Трианы, и он был одним из свидетелей обращения ее в вампира. Но что он делал здесь, так близко к границе? В то время как должен был находиться в одном из отдаленных поселений на юге моих земель?

Я вышел за стены крепости, чувствуя, как кусочки мозаики складываются в единую картину. Но ради чего он предал нас? Золото? Власть? Или… я прищурился, вспоминая случайный взгляд, который тот как-то опрометчиво бросил на Иризи, думая, что я не замечаю. Если мои предположения были верны, то предатель был безнадежно влюблен в мою бывшую невесту, поэтому безропотно перешел на ее сторону.

Погруженный в размышления о более чем вероятном предательстве бывшего советника, я не заметил, как отдалился от Артели на достаточное расстояние. Несколько сопровождавших вампиров следовали на почтительном расстоянии, внимательно наблюдая за мной. Я настолько привык к постоянному сопровождению, что не обращал внимания на них.

Я, было, уже решил повернуть назад, зная, что находиться на территории врага — не самый умный поступок в сложившихся обстоятельствах. Как вдруг налетевший порыв ветра донес до меня новый запах. Он был оставлен совсем недавно, и в нем явственно ощущались нотки запаха Трианы.