Утраченная невинность - Карен Миллер Страница 47

— Репутация лекаря Никса меня не волнует, — отрезал Дарран. — Будь так добр, не заставляй меня стоять здесь, как торговец рыбой в базарный день, спустись в мой кабинет, чтобы мы могли поговорить как цивилизованные люди. — Он тут же скрылся за дверью в свои апартаменты, лишив Эшера возможности возразить.

Опять подавив стон, Эшер вздохнул и затопал вниз по лестнице. Чтобы не терять лицо, он не стал заходить в кабинет Дар-рана, а прислонился к дверному косяку.

— Должно быть, нелегко тебе называть меня цивилизованным человеком.

Дарран, сидевший уже за столом, поднял голову от бумаг.

— Я стараюсь быть вежливым.

— Не стоит так беспокоиться из-за меня.

— Я знаю, что не стоит, — отрывисто бросил Дарран. — Теперь воздержись от острот хотя бы минут на пять. Или я прошу слишком многого?

Несмотря на страшную усталость, Эшер ухмыльнулся.

— Может быть. — Затем он решил не тратить времени на болтовню и сделать так, как просит Дарран. Захлопнув дверь и опустившись в ближайшее кресло, он произнес: — Итак?

Дарран поставил локти на стол, сцепил пальцы и оперся на них подбородком.

— Я беспокоюсь о его величестве.

Эшеру пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выругаться.

— С Гаром все хорошо.

— С ним не хорошо, — возразил Дарран. — Ему необходим Главный маг.

— У него уже есть один.

— Этот не в счет. Нужен новый.

— Он не хочет другого.

— Мы говорим не о том, чего он хочет или не хочет, Эшер! Мы говорим о том, что для него лучше!

Эшер поднялся из кресла и принялся ходить по кабинету, с такой силой стуча башмаками по ковру, словно давил тараканов. Нежное томление и радужные мечты, охватившие его после общения с Дафной, бесследно исчезли. Сейчас он чувствовал себя, как затравленный зверь или насекомое, поддетое на булавку. Дарран загонял его в угол.

— Дарран, если ты еще этого не знаешь, то сообщаю: я не доранец. Я не могу щелкнуть пальцами и исправить все с помощью магии.

— Но поговорить с ним ты можешь? Используй свое влияние на Гара. Пусть он поймет, что должен…

— Думаешь, я не пробовал?

— Значит, плохо старался. Попробуй еще.

— Как? Чего ты хочешь от меня, Дарран? Запереть его в одной комнате с Уиллером и не выпускать, пока он не согласится на что угодно, только бы выйти?

Дарран пристукнул по столу ладонью.

— Да, если именно это поможет! Эшер, ты что, ослеп? Ты не заметил, как ужасно он выглядит?

— Конечно, заметил.

— Так сделай что-нибудь. Пойми, ведь ты единственный, кого он слушает. Фактически вся надежда только на тебя!

— Я не желаю быть его единственной надеждой.

— Ты не один. Нас двое. И не имеет значения, чего мы желаем, чего нет. — Дарран поднялся из-за стола. — Единственно, что имеет значение — это король.

Эшер поднял руки:

— Ладно! Хорошо! Я постараюсь! Все что угодно, только бы ты заткнулся! Да помилует меня Барла, ты долбишь и долбишь в ту же точку, как дятел.

Дарран насмешливо скривил губы. Медленно сел на место.

— Если учесть, что по восприимчивости ты сравним с бревном, эта тактика является наилучшей.

— Ха-ха-ха, — пробурчал Эшер и откинулся на спинку кресла. В висках снова заломило — предвестник наступающей головной боли.

Улыбка Даррана сочилась сарказмом.

— Слышал, ты будешь председательствовать на заседании в Палате Правосудия? Невероятно. Должен признать, у Барлы странное чувство юмора.

— Полностью с тобой согласен.

— Подобное предприятие требует тщательной подготовки. Тебе потребуется помощник.

— У меня есть помощник.

Лицо Даррана вытянулось.

— Уверен, что госпожа Дафна является замечательным специалистом в области книготорговли, но…

Эшер почувствовал, как кровь прилила к его щекам.

— Я не сказал, что это Дафна.

— Не сказал. Вообще я считаю, что со своими обязанностями помощницы Правителя олков она вполне справляется, но сейчас, накануне заседания в Палате Правосудия, ситуация усложняется. Поэтому, чтобы не дискредитировать его величество, я стану твоим наставником в вопросах протокола и должностных обязанностей. Нам необходимо, наконец, разобраться с Глоспоттлом и Гильдией Красильщиков. Нет-нет, — добавил он и поднял руку, — не стоит меня благодарить.

— Поверь, я и не собирался, — мрачно ответил Эшер.

— Ты назначил дату заседания?

— Пока нет.

— Лучше сделать это раньше, чем позже. Нелепое дело Глоспоттла слишком затянулось, — произнес Дарран сурово. — Мы можем начать работу завтра с утра. После того, как ты поговоришь с королем. Согласен?

Эшер зло посмотрел на него. Дарран улыбался. Эшер вскочил, сердито протопал к выходу и захлопнул за собой дверь с такой силой, что стены задрожали.

Громкий удар дерева о дерево ни в малейшей степени не остудил его гнев и не облегчил головной боли.

* * *

На следующее утро первым делом он решил поговорить с Гаром. Но того не оказалось ни в апартаментах, ни в других помещениях Башни, ни на улице. Слегка растерявшись, Эшер пошел в конюшню и увидел Баллодэра, мирно жующего сено. Значит, король не поехал на утреннюю прогулку. Так где же он?

— В чем дело? — послышался сзади голос Мэтта.

Эшер придал лицу беззаботное выражение и повернулся к нему.

— Все нормально. Решил ноги поразмять.

Мэтт улыбнулся. Он натягивал перчатки, собираясь куда-то ехать.

— Слышал, твоя встреча с Глоспоттлом и Гильдией Красильщиков едва не переросла в потасовку. Надеюсь, ты займешь для меня место в Палате Правосудия, а? Не хотелось бы пропустить такое зрелище. Так и вижу тебя в пурпурной мантии…

— Слушай, хватит уже… Кто тебе сказал?

— Был разговор в «Гусе» прошлым вечером. Если раньше ты не был знаменит, дружище, то теперь наверняка будешь! Олк председательствует в Палате Правосудия! У тебя множество скрытых талантов, Эшер.

— У меня множество причин для головной боли, вот что я тебе скажу. Увидимся позже, Мэтт. Есть неотложные дела.

Хмурясь, он вышел из конюшни во двор, и тут ему в голову пришла неприятная мысль. Вчера Гар собирался в фамильный склеп, чтобы сотворить скульптурные портреты. Но даже такое дело не могло занять весь день и целую ночь. Если только…

…Если только не случилось нечто ужасное.

С быстрого шага он перешел на рысь, а потом что есть сил понесся к усыпальнице Дома Торвигов. Он прибежал туда, задыхаясь и обливаясь потом. У входа все еще горел в воздухе магический огонек — дурной знак. Эшер четырежды сворачивал не туда, куда нужно, пока нашел небольшой склеп, выбранный Гаром для своей семьи.