Путанабус. Наперегонки со смертью - Дмитрий Старицкий Страница 47

— …лазер еще есть.

— С компьютером?

— С компьютером.

— И программа соответствующая есть? С кириллицей?

Франко радостно закивал:

— Есть. Есть, сеньор, все есть. Не в Дагомее живем.

— Веди.

Хозяин охотно провел меня в заднее помещение магазина узким коридором мимо подсобок. Довольно большая комната, уставленная верстаками, заваленными разными оружейными железками и слесарным инструментом. На одном верстаке стоял лазер, выглядя в таком окружении просто футуристически.

— Это моя мастерская, — с гордостью поведал Франко, — тут я занимаюсь кастомизацией и тюнингом любого оружия. А также тривиальным ремонтом.

— Ты лазер настраивай, не тяни время, — подхлестнул я его энтузиазм.

— Одну минуту, сеньор, всего лишь минуту… — Франко защелкал тумблерами питания на станке и на компе, одновременно прессуя меня новыми предложениями. — Тут мне пришла мысль, что на лазере серебро будет плохо смотреться, все же мягкий металл.

— И что ты предлагаешь?

— Никелевую пластину. Ее гравируем лазером, потом полируем до зеркального блеска и вставляет в щечку рукоятки. И все. Много времени не займет, а пластинки никелевого сплава у меня есть. И по размеру подходящие. Только с прямыми углами.

«Да и черт с ними, с углами», — подумал я, но вслух сказал другое:

— Показывай.

Он показал. Хорошие пластинки. Только вот щечки пистолетные уже проточены были под старые косые параллелепипеды из серебра. На что я и указал Франко.

— Это не страшно, — отмахнулся тот. — Так как виновата моя фирма, то щечки будут даже лучше — из махагони. Вам понравится.

Он оторвался от компьютера, В два шага вышел в коридор и там громко крикнул что-то на испанской мове, прямо в пространство. Довольно длинной тирадой с матерными оттенками и обертонами.

— А где гравер? — спросил я Франко, когда он вернулся к технике, что на грани фантастики.

— Он сделал свою работу и уже ушел. Он у меня приходящий. Не каждый день есть заказы на гравировку штихелями. — Франко снова возбудился.

Южный человек. Вспыхивает быстро. Я его попробовал успокоить, опустить слегка на землю грешную.

— Влетишь ты с ним когда-нибудь, как английские фальшивомонетчики, которые подделали все: и бумагу, и краски, и даже степени защиты, а вот в слове «кассир» на банкноте сделали две ошибки.

— Когда это такое было?

— В конце шестидесятых, в двадцатом веке.

Франко хмыкнул, задумавшись. А мне вдруг показалось, что он внезапно прикинул, как ловчее подделать орденский денежный пластик. В смысле — если с умом подойти при соответствующей аппаратуре, то не сложнее, чем пластиковые игральные карты копировать. Телефонные карточки и то сложней будут.

Наконец программа была настроена. Станок приведен в готовность. А дородная женщина с некрасивым лицом принесла в плоской картонной коробке щечки из красного дерева. Положила их на верстак, поклонилась мне и ушла, не проронив ни слова.

Судя по этому явлению, такие щечки Франко держит в недоступном для работников месте. Видать, и в самом деле дорогие они.

Франко пригласил меня за компьютер и попросил самому набрать текст в окошке, чтобы никаких ошибок больше не было.

Я набрал.

Потом Франко вставил в станок никелевую пластину, закрыл кожух и попросил меня освободить ему место.

Сев за комп, он сотворил несколько вариантов надписи с разными шрифтами.

Я ткнул в понравившийся, отметив про себя, что компьютер грамматических ошибок не сделал. Не сглючил, однако.

Франко ткнул на борде Enter, и станок тихо зажужжал.

Через минуту пластина была готова. Правда, еще не полированная, но вполне годная и так.

Затем я снова набирал вторую надпись в окошке на мониторе компа.

А Франко снова проделал с ней ту же операцию, что и с первой.

После моего одобрения попросил меня обождать в торговом зале, пока он будет завершать так нужную мне работу. К тому же срочную.

— Э, нет, — злорадно сказал я Франко, — так просто ты от меня не отвертишься. Нужно еще одну надпись будет сделать. На золоте.

В торговом зале заскучавшая Ингеборге только подняла на меня брови, вопрошая.

— Намана, — ответил я, — все пучком, на этот раз.

Через двадцать минут появился лучащийся Франко и вынес нам наш заказ.

Пистолеты в кобурах.

Запасные магазины в почах.

Коробочки с патронами и причиндалами.

И пакет из крафт-бумаги с веревочными ручками, чтобы все это сложить. На пакете красовался логотип магазина.

На это раз все было очень красиво и даже пафосно. Отполированные до зеркального блеска металлические таблички с наградными надписями были утоплены в щечку рукоятки заподлицо, а лазерная надпись поражала совершенством линий. Получилось даже красивее, чем на серебре.

Рассчитываясь, я сказал Франко, что буду его магазин рекомендовать всем знакомым, и мы — каждый счастливый по-своему — наконец-то разошлись.

Новая Земля. Европейский Союз. Город Виго.

22 год, 4 число 6 месяца, вторник, 18:44.

В доме, арендованном, точнее, предоставленном нам городскими кортесами по программе защиты свидетелей, как приехал я туда из города, так и закрутил вокруг себя всех и разом. И кого можно, и кого нельзя.

И в строй поставил во дворе в две шеренги углом.

Одной стороной угла выстроил всех наличных валлийских кирасир.

И дедков из Гражданской гвардии Виго построил. Ибо не фиг. Хотя и смешно они смотрелись со своими лупарами и домашними тапочками рядом с бравыми валлийцами в самом соку молодости. Подпольный обком в действии.

Другой стороной угла — моих девчат в «парадке», [63]в нашем случае — в американской «цифре» и черных беретах. Отсутствовали только Наташа по причине ранения и Булька с Алькой, которые возле нее дежурили. О чем мне и доложила баталер после торжественного построения.

Ну, раз построил, то и командовать пора.

— Смир-на! Равнение на середину!

Дожидаюсь, пока валлийцы, интуитивно опознав команду, утихомирятся и сделают как надо, затем приступаю к главному действу:

— Боец Комлева.

— Я, — моментально откликается Дюля.

— Боец Бисянка.

— Я.

— Выйти из строя.

Не пропала пока еще у девчат выучка доннермановская. Четко вышли. С поворотом. Молодцы. Не опозорили наш партизанский отряд перед кадровыми вояками.