Тени за холмами - Антонина Крейн Страница 47

«Надейся на лучшее, готовься к худшему» — в этой пословице главное правильно определить одно «худшее». Ибо, если рассматривать все негативные варианты, ты потеряешь время, приобретешь паранойю и ничего в итоге не сделаешь.

Магистр Орлин

— Вы видели стрелявшего? — один из Ходящих в два быстрых шага подскользнул ко мне.

— Нет. Но могу сказать, что это были несколько человек. Думаю, трое.

— Возможно, скоро останется двое, — прокомментировал другой теневик, склонившись над огромной кровавой лужей в центре балкончике.

Я посмотрела туда и мне подурнело. В луже были еще какие-то ошметки — то ли ткань, то ли ткани, если вы понимаете, о чём я.

Взрывы — грязная штука…

— Детекторы запредельного наполнены под завязку, — третий агент вытащил из-за клавесина спрятанный там хрустальный шар-имаграф, внутри которого перекатывался клубами опасный красный туман, разрываемый молниями. — Вир, точнее Виры, из «наших».

Первый Ходящий оборвал коллегу:

— Заткнись. Здесь свидетель.

Я сощурилась, склонив голову набок, и сложила руки на груди:

— А может, все-таки пора нам стать партнерами? Преступления Вира вышли на новый уровень. Вовлечен Саусборн — значит, Иноземное Ведомство не останется в стороне. И вряд ли в нашем министерстве вы найдёте коллег удобнее, чем Полынь и я. В том плане, что мы знаем, как устроена ваша "кухня". И вам не придется скрывать от нас существование Умений — ни своих, ни вировых… К тому же, со всем почтением, но сейчас вы вшестером явно не справляетесь. Я ошибусь, если предположу, что Его Величество недоволен вашей работой по делу? А что будет теперь — когда замять не удастся? Я уверена — по всему Шолоху уже несётся слух о произошедшем. Нет, даже больше: на спине у ветра он летит на юг… Давайте вместе поймаем Вира. Виров. Безопасное государство — это наша общая цель, разве нет?

— Решения о коллаборации министерств принимаются не на вашем уровне. Вы всего лишь блоха в королевстве, — отрезал теневик.

Но, несмотря на его резкие слова, что-то в шелестящей интонации Ходящего подсказывало: да, теперь мы будем сотрудничать. И, может, некие договорённости обретут черты прямо сейчас… Известная манипуляционная техника: дай пощёчину — потом сразу погладь. Праховы практики приручения — любимая игрушка госслужащих. И ничего, что родом из борделей.

И действительно: Ходящий обвёл взглядом уже опустевшую капеллу — все, кроме нас, теперь были снаружи, только тихо продолжал крошиться кварц в барельефе с богами, да потрескивали лавандовые свечи возле алтаря, — и вернулся ко мне.

— Но вы полезней большинства… — медленно проговорил он. — Да, я рассмотрю вопрос о вашем включении в наше расследование. Мир, — и он протянул мне руку для рукопожатия.

Ура. Я не позволила себе улыбнуться, но горделиво расправила плечи. Вот Полынь обрадуется!

И, как говорится, куратор был лёгок на помине: ворвавшись в часовню, он вихрем взметнулся по винтовой лесенке на балкон и, не глядя на живописную картину разрушений вокруг, подбежал к нам с теневиком.

— А ну отошел! — злобно рявкнул он на железнолицего. — Я забираю Ловчую на допрос, — Внемлющий подхватил меня под локоть и пододвинул к себе.

— Э-э-э… — сказала я. — Полынь, мы тут как бы отношения налаживаем…

— Ошибаетесь: свидетельница нужна нам, — сухо оповестил Ходящий, резко опустил так и не пожатую мной руку и щелкнул пальцами.

Тотчас перед лицом уже намылившегося к лесенке Полыни вспыхнула переливающаяся стена-преграда. Как будто огромная линза, льдистый цветок-хищник от мира магии: такая красивая, но едва тронешь пальцем — и вечер проведешь в Лазарете…

Куратор залез в карман темно-фиолетовой мантии, в которой щеголял поверх своей фирменной хламиды, и вытащил оттуда симптоматичную кремовую карточку с печаткой Дворца. На такой бумаге, плотной, пахнущей сладкими духами с нотками смолы и нероли, пишет королева.

— Сначала допрашиваю я, — сказал Полынь, протягивая карточку бывшему коллеге, — Ее Величество Аутурни ну очень волнуется о своей безопасности и хочет первой узнать максимум подробностей о сегодняшнем инциденте.

Маска Ходящего оставалась логично непроницаемой, но я догадалась, как скривилось лицо под ней.

— Думаю, — прошелестел теневик с явной угрозой, — Его Величество Сайнор тоже интересуется нападением. И именно он — глава государства.

— Померяемся хозяевами? — Полынь подмигнул. Не отпуская мой несчастный локоть, он чуть-чуть завёл меня себе за спину.

— Вот только беда… — улыбнулся куратор, — У меня есть бумага с просьбой королевы. И королеву, если надо, я сейчас вам приведу. А вы желание Сайнора никак не подтвердите: он уже идет к послам, приносить свои глубочайшие извинения королю Асерина за произошедшее. И очень важно, чтобы его извинение дошло до монарха быстрее, чем сплетни. А то, знаете, разрыв союза, война, все дела… Нет, Сайнора сейчас нельзя отвлекать, — покачал головой Полынь. — Думаю, он и так вами очень недоволен.

Ходящий сжал кулаки. Второе за пять минут напоминание о профессиональных провалах — это неприятно.

Меж тем, Полынь сплел свободной рукой знак отмены: магическая стена перед нами стыдливо растворилась.

— Ждем госпожу Страждущую у нас через два часа, — прорычал Ходящий нам вслед, а мы уже двумя тенями бежали вниз. — Попортите нам свидетеля — мы вас уничтожим.

Полынь фыркнул и, обернувшись, весело помахал теневику.

* * *

Когда мы оказались на улице, я решила все-таки подать голос. Он полнился сомнением:

— Полынь, а скажи пожалуйста, что это сейчас было? Я почти договорилась о том, чтобы мы вместе вели дело Вира! Зачем нагнетать?

— Будем наедине — объясню, — тихо сказал куратор, продолжая упорно тащить меня прочь от часовни — сквозь уже собравшуюся толпу из газетчиков, зевак, стражей, лекарей, осматривающих гостей мессы, и всего того пёстрого безобразия, что мгновенно вырастает после любого происшествия…

Толпа, которая появляется будто из ниоткуда. И исчезает — в никуда.

Однажды Карл сказал мне, что во Внешнем Мире он дружил с мечтателем, который верил, что это всегда одна и та же толпа. Не люди, а некая призрачная масса из иного измерения, которую притягивает смесь боли, страха и жажды крови.

Но наша толпа была точно настоящей. Живой.

По-шолоховски говорливой. По пути я услышала несколько удивительных теорий о случившемся в капелле… Начиная от того, что архиепископа сразил небесный гром за плохую проповедь и заканчивая тем, что это вообще был не архиепископ, а хранитель Рэндом, джокер, прикинувшийся человеком и совершивший псевдо-самоубийство и тотчас оживший на глазах прихожан, чтобы снова взрастить в столице интерес к религии…