Звезда Полынь - Грэм П. Тейлор

Из окна последнего этажа своего огромного четырехэтажного дома на площади Блумсбери доктор Сабиан Блейк мог наблюдать за самыми отдаленными глубинами космоса. Он смотрел на ночное небо сквозь толстые линзы длинного медного телескопа. Всю неделю он не отрывался от окуляра и все ждал — ждал того самого знака, который должен был появиться сегодня ночью. Странное сияние на севере стало сильнее и ярче, звезды потускнели, и ночь была не такой темной, как обычно. Полная луна окрасилась в кроваво-красный цвет и залила улицы мягким алым светом, почти таким же ярким, как солнечный.

Блейк был астрономом, ученым, магистром каббалы. Каждый день с утра до ночи он высчитывал время восхода солнца, угасания звезд и фазы луны, пересекающей небосвод. Когда крохотные белые песчинки, отмеряющие время, пересыпались из одного сосудика в другой, Блейк перевернул минутные часы, сосчитал до пятидесяти девяти, с гордостью подождал, пока самая последняя песчинка упадет в нижний сосуд, и осторожно перевернул часы, которые отмеряли час. Стеклянные сосуды этих часов поддерживали столбики из темного дерева в виде змей, их глаза-бриллианты, золотые зубы и резная чешуя поблескивали в лунном свете. Каждый час Блейк тщательно сверял песочные часы со старыми медными часами, которые монотонно тикали рядом с астролябией на богато украшенной каминной полке. Сейчас в камине не было дров.

Блейк занимался каббалистическими вычислениями все ночи напролет. Из этих вычислений он узнал, что где-то в Двенадцатом Небесном Доме должен появиться знак. Так говорилось в «Неморенсисе». «Неморенсис» никогда не лжет, это единственная книга, которой можно верить. Ибо было сказано: тому, кто прикоснется к «Неморенсису», откроются все тайны Вселенной. Никто не знает, откуда взялась эта книга, но многие погибли, пытаясь разгадать ее тайны.

Теперь книга «Неморенсис» принадлежала Блейку. Она стала его по праву, по священному праву, как он часто говорил себе. Заглядывая в глубины космоса, он вспомнил то утро праздника в честь святого Квертла, когда вскоре после восхода солнца он раскрыл пакет, который доставил к его двери кучер.

Блейк с самого начала проникся подозрением к этому кучеру, потому что никогда еще не видел, чтобы человек такой низкой и бедной профессии был так хорошо одет. Его черный плащ никак нельзя было назвать поношенным, а начищенные сапоги — стоптанными. На его гладкой белой коже не было следов тяжкого труда и лондонской грязи — конского навоза и смазки для экипажей. Но больше всего Блейка озадачило кольцо на среднем пальце правой руки кучера — большой красный камень в золотой оправе в виде солнечного диска. Пылающий золотой луч этого диска обвивался вокруг пальца незнакомца. Этот человек был курьером, но никак не кучером!

Но тут внимание Блейка привлекли очертания свертка, который ему привезли. Это было откровением. Подарок мудрецу — мудрецу, внезапно охваченному страстью, которая, как он чувствовал, подчиняла себе все его естество. Это было очень странное чувство, волнующее и опасное. Блейк знал, что подарок, который он собирается открыть, может полностью изменить его жизнь.

Подарок был завернут в золотой шелк и перевязан красной хлопковой лентой, эта лента была такой яркой, что казалась жидкой. Невозможно было даже предположить, кто послал такой прекрасный подарок, а кучер, когда Блейк начал его расспрашивать, ничего толком не сказал о том, как у него оказался этот сверток и кто велел доставить его Блейку.

— Какой-то мужчина остановил меня, — тихо сказал он, стараясь не встречаться взглядом с Блейком, который пристально смотрел на него. Поля шляпы заслоняли глаза кучера. — Он размахивал руками, как сумасшедший, напугал мою лошадь до полусмерти. Наверняка иностранец, почти не говорит по-нашему. Я никогда еще такого не видел. Он все повторял: «Площадь Блумсбери, шесть». Отдал мне сверток, доктор Блейк, сунул в руку гинею, повернулся и побежал прочь.

Блейк продолжил задавать вопросы:

— Ты знаешь, как меня зовут. Тебе сказал этот человек?

— Вас все знают, доктор Блейк. Вы человек большого ума. — Кучер улыбнулся. — А теперь вот, похоже, вы стали человеком большого свертка! — Он засмеялся своей шутке, вручил Блейку тяжелый пакет и быстро пошел к экипажу. Блейк смотрел ему вслед. Кучер прошел по грязи и лужам, запрыгнул на облучок, тронул поводья, и экипаж медленно покатил по грязной площади Блумсбери.

Не медля ни минуты, Блейк начал распаковывать подарок, не в силах подождать, пока зайдет в дом. Он сел на белые мраморные ступени и быстро развернул шелковую ткань. В тот вечер он и увидел «Неморенсис» в первый раз. Книга была так прекрасна, что сердце заколотилось в его груди. Кожаный переплет был инкрустирован золотом, древние черные страницы выцвели от времени и были испещрены мелкими буквами. Он никогда бы не подумал, что ему посчастливится держать «Неморенсис» в своих руках, даже если бы он верил в его существование. Теперь он знал, что эта книга существует на самом деле — теперь она была его!

Когда несколько недель спустя Блейк поздней ночью листал пергаментные страницы, пытаясь вобрать в себя все знания, сокрытые в фолианте, неожиданно в шестой главе шестой книги, на самой последней странице он прочитал страшные слова, написанные на полях чьей-то рукой: «Полынь… сияющая звезда упадет с небес… и многие погибнут от ее горечи». [1]

С тех пор он обыскал каждый уголок небосвода в поисках новой звезды, надеясь, что это будет знак того, что грядет новая эпоха, золотая заря просвещения слабого, ограниченного человеческого разума. Много поколений пророчило его пришествие, но все они ушли, так и не дождавшись этого просвещения. Озарение мира приближалось, и он станет первым человеком, который его увидит, первым, кто расскажет о нем людям.

Блейк сделал глоток горячего чая и улыбнулся самому себе. Потом снова посмотрел в окуляр телескопа, который покоился на изящном дубовом треножнике. Звезды и планеты не изменились, Вселенная осталась прежней, через несколько часов ночь закончится, и все будет таким же, как и раньше. Он сердито потопал по деревянным половицам.

— Черт побери. Она когда-нибудь появится? — нетерпеливо спросил он себя, и его слова эхом разнеслись по пустой комнате.

Блейк начал сомневаться, правильно ли он сделал все вычисления; возможно, он случайно предсказал не тот день, неделю или даже год. Он снова, с еще большим волнением, уставился в ночь, надеясь, что где-нибудь в самой отдаленной галактике появится свет новой звезды.

Была полночь, он услышал, как вдалеке звонит колокол церкви Святого Георга. Вдруг дом начал сотрясаться. Весь мир шатнулся вперед, потом назад, а потом закружился словно в вихре.

Блейк услышал, как внизу со стены сорвалось зеркало и разлетелось на мелкие осколки. С крыши стала слетать черепица, похожая на листья из обожженной глины; пролетев все четыре этажа, она падала на дорогу и разбивалась на кусочки. С потолка посыпалась штукатурка. Блейку показалось, что его дом вот-вот рухнет.