Демоны кушают кашу - Тимофей Царенко Страница 46

— Тьфу ты, гадость. Короче, ты ему там скажи, что если он еще раз… — Не унимался громила.

— Ты его на пару сотен лет развоплотил!

— О, совсем здорово! То теперь голоса говорят?

— Смеются. Говорят, Вальтазар неудачник, и даже не сопротивлялся. А еще говорят что больше не будут и что ты совсем поехваший. — Прислушалась аврора к себе.

— Не понял про того демона. Так ты же ему приказала не сопротивляться. С чего бы ему на меня нападать? — Рей удивился.

— Я ему ничего не говорила! Не успела. — Девочка потупилась

— Да? И славно. Значит он сам прекрасно понял. И нам уже идти надо. Мужики, вы там живы?

— Дда, жживы! — Пропищал кто то из угла.

— Тогда это, вы это, того, извиняйте. Я вам денег оставил чтобы тушу прибрать. И за беспокойство значица. — Кошелек с монетами Рей оставил на пороге и поспешно покинул домик. Строение уже успело треснуть стенами и осесть крышей.

— Дядя Салех, дядя Салех, подожди, а куда мы так бежим? — Аврора аж запыхалась, стремясь поспеть за Реем.

— Не куда, а откуда, у вестовых всякие амулеты сработали, там через несколько минут будет толпа народа и все будут вопросы задавать и за сердце хвататься. А еще за пистолеты и ружья. Мы же там демона вызвали. Убили его. — Рей перехватил корзину и пакеты одной рукой а второй подхватил Аврору и еще ускорился.

— Мы нашкодили?

Рей прислушался к реву сирены, что возвещала о прорыве грани. Где то вдалеке разнеслось характерное бряцание паровика.

— Ага, нашкодили, а теперь смываемся.

— А папа говорил, что, если нашкодил, надо честно во все признаться. Тогда и наказывать не будут.

— Аврора, мы и признаемся. Но потом. Письмо напишем. Во! — Как рей планировал передавать это письмо через вестовых бывший лейтенант в данный момент не задумывался. А вот то, что нарушил все мыслимые и не мыслимые инструкции понимал прекрасно.

Мисс Принсли жила в небольшом, уютном двухэтажном доме. Территория поместья была густо усажена деревьями. Старушка слуг не держала и дверь открыла сама.

— Ах, а я как услышала рев сирены, сразу догадалась, что гостей ждать нужно. И чай поставила. Заходите, заходите. — Бывшая жрица была обряжена в строгое серое платье и кружевной передник, за пояс которого была всунута прихватка, и зачем-то, длинный острый нож.

Внутри дом оказался таким же уютным, как и снаружи. Везде лежали вязанные коврики и кружевные салфетки. На окнах стояли живые цветы. Пахло выпечкой.

— Ой, киса! — Аврора всплеснула руками. Навстречу гостям вышел огромный рыжий котяра и улегся прямо в проходе.

— Никаких жертвоприношений, Аврора! — Уже чисто на автомате рявкнул Салех.

— Ох, Рей, не волнуйтесь. Если девочка и сможет навредить моим питомцам, то не в ближайшие десять лет. Для определенных вещей в этой жизни требуется не только сила, но и опыт.

— Да? А кошак ее не обидит? — Бывший лейтенант смотрел с подозрением на усатую морду.

— Сэр Мальтрес? Ребенка? Не думаю. При жизни благороднейшим человеком был. — Аврора тем временем полностью завладела вниманием кота. Или котом. Или кот завладел ребенком. Сложно сказать, так как они слиплись в урчаще-вопящий ком.

— При жизни? — Рей выцепил фразу. В данный момент он цеплял мешочек на протез, чтобы не повредить покрытие пола.

— Да. Иногда в жизни бывают такие обстоятельства, что приходится после смерти прожить еще пару жизней в шкуре кота. Ну, знаете, пока буча не уляжется. — Голос старушки стал заговорщическим.

Рей понимающе покивал головой. А еще тихонько про себя подумал, что вот пока он служил в армии, ему не приходилось переживать о том, что иногда бывает необходимо пару жизней прожить котом.

Гостей мисс Принсли накормила пирожками с сыром. Чай пах ромашкой и анисом. А в качестве десерта — Земляничное варенье и крохотные булочки, посыпанные хрустящими орешками.

Старушка рассказывала забавные и жутковатые истории из своей богатой биографии. Рей занимался тем же, хотя его речь больше походила на речь заики. Или коровы. Уж больно много он мычал, сглаживая неоднозначные моменты в своих историях.

— Мисс Принсли, это, может вы в курсе, а может вопрос с домашними животными как-то решить можно? — Рей поднял вопрос, о котором думал последние пару дней.

— Удивительный вопрос, мистер Салех. Множество детей, в том числе и в благородных семьях, прекрасно обходятся без домашних животных. — Старушка улыбнулась, демонстрируя что она не считает подобный факт важным. — С чего такое потакание капризам?

— Да я тут прочитал фразу, хорошую. — Рей пару раз кашлянул, прочищая горло. — «В доме, где много животных, сердце ребенка растет быстрее, чем он сам.» К тому же, я не уверен, что Авроре в ближайшие годы будет допустимо общаться с другими детьми. А вон Ричард друзей не было. Кем он вырос?

— Прогрессивно, очень прогрессивно. А как же теория о том, что истинный аристократ должен быть бессердечным, хладнокровным и не иметь привязанностей? — Мисс Принсли спрятала улыбку в чашке с чаем.

— Глупости, как по мне. — Рей пожал плечами. — Чтобы ублюдком быть много ума не надо. Каждый встреченный норовит сделать тебя чудовищем, или животным. Если сильно не повезет — иконой. А где сами люди?

— Ох, да вы, молодой человек, как я погляжу, философ. Хотите докопаться до истинной сути вещей? — Голос мисс Принсли лишился своей скрипучести.

— Просто лукавить не люблю. — Рей тяжело вздохнул и уничтожил пирожок. — Вокруг постоянно какая-то кровавая жуть происходит. Выживаешь через раз. А после всего этого как-то меняются ценности, знаете ли. Близость смерти не делает умнее. Но вот на всякую ерунду время тратить перестаешь.

— Хм, ну ладно. Знаете, до того, как вы мне озвучили причину, я намеривалась вам отказать. Но вы меня заставили задуматься. Хорошо, я выполню эту вашу просьбу. Но при одном условии.

Рей пошевелил тем местом, где у него когда-то были брови, и уставился на собеседницу.

— Вы не тот человек, который безоговорочно проникается к кому-то трепетной любовью. Кто-то может заподозрить ваш в излишней мягкости, но я слишком долго прожила на этом свете. Вы безжалостны, хоть и не бессердечны. С чего такое отношение к Авроре?

Салех поморщился. Он вообще редко кому-то выворачивал душу. Ричард, безусловно, знал своего компаньона лучше других, но у Ричарда было важное, и очень ценное качество. Он вообще не понимал, что видит. Графеныш, обычно, настолько был ослеплен блеском собственного эго, что принимал окружающих его людей целиком, от кончиков пальцев до кончика носом. Разумеется, если это не касалось самого Ричарда. И те качества, которым другим людям дает мудрость, Ричард получил благодаря своей хтонической ублюдочности. Увы, до появления философов, способных понять всю иронию личности Гринривера оставалось еще минимум сотню лет. Хотя, безусловно, графеныш имел все шансы дожить.