Голиаф - Скотт Вестерфельд Страница 45

— Сейчас, ваше ясновельможное высочество, — сказал вильдграф с улыбкой, — я говорю лишь то, что за эти несколько дней вам следует хорошенько выспаться. Головные боли у вас еще только начинаются.

* * *

Корабельные офицеры явились через несколько часов, как раз когда Алек сумел, наконец, заснуть.

Его растолкал морской сержант. При появлении начальства он застыл навытяжку и щелкнул каблуками, от чего у Алека больно зазвенело в ушах. Доктор Баск замерил у Алека пульс и, глядя на часы, мудро изрек:

— Ну что сказать, принц. На поправку вы идете быстро.

— Если бы кто-то сказал это и моей голове, — заметил Алек, кивая с кровати визитерам: капитану, старшему офицеру, доктору Барлоу.

— Добрый день, принц Александр, — поприветствовал капитан, и вся троица разом поклонилась.

Алек внутренне насторожился. Вся эта показная учтивость казалась неуместной, учитывая, что сам он лежит в ночной рубашке. Уж лучше бы ушли поскорей и дали поспать.

Лори доктора Барлоу соскочил с плеча хозяйки на пол и залез под кровать, где к нему присоединился Бовриль. Зверки тут же вполголоса принялись обмениваться меж собой обрывками разговоров.

— Чем могу служить? — спросил Алек.

— Да уж вы, к слову сказать, и так, что могли, сделали, — широко улыбаясь, нестерпимо громко сказал капитан. — Мичман Шарп доложил, как храбро вы ему помогали прошлой ночью.

— Помогал, ему? Да Дилан сам все сделал. Я лишь, насколько помнится, упал и ушибся головой, вот и все.

Офицеры на это дружно рассмеялись, да так громко, что Алек невольно поморщился. Лишь одна доктор Барлоу хранила серьезное молчание.

— Без вас, Алек, мистер Шарп неминуемо отвязался бы на самом хребте, — сказала она, глядя за окно. — А в условиях шторма нет ничего более опасного, чем в одиночку работать снаружи наверху.

— Да, из меня получился идеальный противовес.

— Весьма и весьма остроумно, ваше величество, — заметил капитан Хоббс, — но боюсь, ваша скромность нас не убедила.

— Я делал лишь то, что делал бы любой член экипажа.

— Вот именно, — капитан утвердительно кивнул. — Но вы не член этого экипажа, однако поступок ваш можно смело отнести к разряду героических, и потому копия рапорта мистера Шарпа уже находится на пути в Адмиралтейство.

— В Адмиралтейство? — Алек сел на кровати. — Мне кажется, это немного… чересчур.

— Вовсе нет. Рапорты о геройских поступках у нас должным образом отсылаются в Лондон. — Капитан с легким поклоном щелкнул каблуками. — Но что бы они ни решили, я объявляю вам свою персональную благодарность.

На этом офицеры распрощались, а ученая леди задержалась, щелкнув пальцами своему лори. Но тот желания вылезать из-под кровати, где Бовриль сыпал немецкими названиями радиодеталей, не изъявил.

— Прошу простить, доктор Барлоу, — сказал Алек, — но что все это значило?

— А вы сами не догадываетесь? Как мило. — Оставив лори в покое, она присела на краешек кровати. — Я думаю, что капитан намерен представить вас к медали.

Алек онемел от неожиданности. Еще неделю назад он был бы на небесах от того, что его причислили к членам экипажа, не говоря уже о представлении к награде воздухоплавателя. Но слишком уж свежи были в памяти предостережения Фольгера.

— С какой же целью? — осведомился он. — Только не рассказывайте, что все это в знак признательности за мой героизм. Что нужно от меня капитану?

— Какой прискорбный цинизм в устах столь молодого человека, — вздохнула ученая леди.

— Ых-х, цинизм, — донесся из-под кровати голосок лори.

— Прошу вас, доктор Барлоу, не темните. Капитан уже в курсе, что я оказываю поддержку делу мистера Теслы. Так с какой стати ему еще и подкупать меня медалями?

Барлоу взглянула за окно, где в небе клубились тучи:

— Быть может, он боится, что вы передумаете.

— С какой стати я должен это делать?

— Не исключено, что кто-то попробует вас убедить, что мистер Тесла шарлатан.

— Ах, вон оно что. — Алеку вспомнились слова, сказанные Дэрин в Токио. — И этот кто-то, часом, не вы?

— Посмотрим. — Доктор Барлоу нагнулась и еще раз щелкнула пальцами. На этот раз ее зверок вылез, и она подняла его себе на плечо. — Я ученый, Алек, и гаданиями не занимаюсь. Но когда у меня будут доказательства, я дам вам знать.

— Как мне было тяжко находиться с тобой в ссоре, — вдруг сказал лори, сидя на плече.

Алек замер, припоминая, что эти самые слова сказала ему Дэрин в Японии. Неужели это Бовриль выложил всю их беседу своему сородичу? Мысль о том, что все их секреты могут запросто гулять между этими двумя тварюшками, вызывала откровенное беспокойство.

— Не обращайте внимания, — махнула рукой доктор Барлоу. — Оба эти зверка определенно неудачно вылупились из своих яиц. Надо же, столько лет потеряно, и все из-за одной грубой посадки в Альпах. — Она потянулась поправить на Алеке повязку. — Кстати, о посадках: ложитесь и как следует выспитесь, иначе, не ровен час, станете таким же недоумком, как они.

С ее уходом из-под кровати вылез Бовриль и, похихикивая, забрался Алеку на живот.

— Что тебя так позабавило? — спросил Алек.

Зверок обернулся. Его глазки были неожиданно серьезны.

— Упало с неба, — сказал он.