А обещали сказку... - Ольга Мяхар Страница 45

— Люди — несовершенные создания, — с болью сообщил он, пока я отщипывала кусочки дичи, осторожно лакая холодное молоко, — Пока наешься — сдохнешь.

— Где фея? — Вирх.

Хорт ткнул пальцем в угол. Вампирша как раз смотрела на шею Мурза и облизывала тонким языком нервные губы.

— Есть хочет, — нахмурился Хорт.

— Обойдется. — Мурз.

— Молоко вкусное, — лишь бы тоже что-нибудь сказать.

На меня не обратили внимания.

— Надо как-то поменять вас телами обратно. — Охотник задумчиво смотрел на Вирха.

— А зачем? — Я.

— А ты хочешь остаться в этом теле? — удивленно.

— Ну… — вспоминая, как может быть приятно, когда тебе чешут за ушком, гладят спинку и таскают на руках, — да.

Мурз сел и хмуро на меня уставился.

— Марина! Так нельзя! А замуж?

Довод убил.

— Остаюсь котенком, — мрачно.

Фея хмыкнула в углу.

— Что тут смешного? — Мурз, ошарашенный перспективой и дальше бегать в образе человека.

— А она больше не может колдовать, — хихикнула фея. — Так что и поменяться вы не смо…

Здоровенная сковородка взмыла в воздух и с длинным тоскливым гулом врезалась в противное лицо. Все почему-то посмотрели на меня.

— Врет она все, — смущенно. — Все я умею.

— Интересно, а я умею? — заволновался Мурз. И в кашляющую фею врезалась вторая сковородка. Послышался грохот упавшего тела.

— Ура! — радостно.

Хорт хмыкнул.

— Так, ладно, с волшебством разберемся позже. — Вирх. — А сейчас надо решить, что делать с этой, а затем отправляться в город.

Севшая женщина замерла, настороженно глядя на нас и не ожидая ничего хорошего.

— Предлагаю ее сжечь — надежно, да и не воскреснет больше, — задумчиво, кот.

Фея вздрогнула, что-то шепнула, и ее фигура вспыхнула, окутываясь туманом… А через секунду перед нами сидела миниатюрная белая кошка повышенной пушистости и с длинным шикарным хвостом. Тихое «мяу» заставило Мурза вздрогнуть, а меня — свеситься со стола.

Мурз сел (села?), глядя на кошку расширенными глазами.

— Марин, а можно, я заклинание повиновения на себя перекину? — Напряженно.

Смотрю на девушку, неуверенно киваю.

Широкая улыбка садиста пугает всех.

— Иди сюда, — протягивают к пятящейся кошке руки. — Не обижу… наверное.

У кошки дергается глаз и ухо. Вспышка, туман. И вот уже перед нами — небольшая белая птичка, с клювиком и тонкими лапками.

Мурз обиженно нахмурилась и легла обратно на лавку. Не знаю, кто как, а я вздохнула с облегчением.

— Так как… мне можно остаться с вами? — жалобно. Но продолжая при этом коситься на Мурза.

— Верни меня обратно в мое тело, и можешь оставаться, — махнула я лапкой в полной тишине.

Птичка довольно что-то прочирикала, взлетев под потолок, а еще через секунду — в глазах помутилось, меня сильно мотнуло, и я очнулась на лавке, а перед глазами застыл покрытый паутиной потолок.

Со стола тихо мяукнули. Белая птичка села на балку и вопросительно на меня посмотрела.

Задумчиво кошусь на наяривающего молоко кота, прислушиваясь к бульканью в собственном желудке.

— Мурз.

— А? — не отвлекаясь от плошки.

— А что ты ел?

— Ну… — Мокрая мордочка приподнялась, глаза ностальгически поднялись к потолку. — Кажется, селедку с молочком и сметанкой.

В животе булькнуло совсем уж зловеще.

— Да?

— Ну… может, еще салатику добавил. И плюшек. И картошечки… И…

Я встала и осторожно пошла к выходу. Кота придушу позже.

— Тебе помочь? — с потолка.

— Не надо, — угрюмо. Мечтая лишь о том, чтобы успеть вовремя…