Ромашки для королевы - Оксана Демченко Страница 45

– Они все по второму разу лезут, – обвинила она смущенных эльфов. – Ты отдохнул? Всё хорошо?

– Да. Что это за варево, ведьмочка?

– А, сама не знаю. Помесь сбитня, компота и киселя с добавлением сладкого вина. Вроде вкусно.

– Так мы и захватим столицу, – предположил Орильр. – Не знаю, зачем, правда. Но к тебе пойдут служить все любители этой веселенькой смеси. Их тут тысяч пять.

– Надо ехать, – грустно сообщил а-Тис, подставляя свой кубок и не глядя в сторону хранов. – Надо.

– Тут всего полведра осталось, – задумчиво предположила Сэльви, и очередь разочарованно зашумела.

Получасом позже отряд уже двигался. Напиток ощутимо согревал и радовал, не давая и толики опьянения. Но и без него эльфы впали в благодушное настроение и стали напевать нечто старое и мелодичное, радуя слух Сэльви.

Орильр показал свой бывший дом без особого огорчения. Всё отгорело вчера.

Черноглазая смотрела долго и внимательно, но с дороги не свернула. Некогда.

Столица Сэльви не понравилась. Слишком яркая, пестрая и глупая– сказала она. Орильр согласился. Город перестраивали много раз. Выходя из сна, эльфы ломали дома и отстраивали их в соответствии с модой. Седой качал головой и ужасался. Он и подумать не мог, что эльфы, врожденно чувствующие красоту, способны строить такое.

Впрочем, если они живут теперь лет по сто – какие они вообще эльфы?

Дворец на фоне города выглядел безупречно. И вторая сотня Верховного у парадного входа лишь добавляла встрече парадности и лоска.

Орильр соскочил наземь, ссадил Сэльви и пошел к дверям. Его опекали маги, рядом шли два сотника. Верховный стоял на балконе и ждал. Орильр улыбнулся. Хоть что-то не меняется к худшему в Лирро. Его любимый ученик все так же крепок, рыж и упрям. И в сон его не тянет.

– Только пленник и маги, – бросил рыжий и указал на дверь большого зала приемов. – Быстро.

– Пленник и его жена, – уточнил с легкой улыбкой Орильр.

– Да, но быстро, – повторил Верховный.

Король обнаружился там, где ему и положено, – на троне. Рядом стояли придворные, склонившись и заморозив на лицах убогие подобия улыбок.

Жависэль пересек зал и сел в свое знаменитое кресло, внесенное сюда ради приема и установленное чуть в стороне от трона. Сотники встали по бокам.

– Почему он не в цепях? – зашипел король. – Убийца моего отца!

– Этот эльф заявил, что готов назвать имя настоящего убийцы нашего короля, наместник, – пояснил Верховный без выражения. – Я намерен установить истину.

– Это бунт, – задохнулся король.

– О нет, я исполняю свою присягу земле Лирро. Итак, эльф, именуемый Орильром, что ты имеешь сказать нам?

– Имя убийцы не решит проблемы его наказания. Вам, хран, нужны еще и доказательства, – чуть поклонился седой. – Они весомее моего слова. Есть ли у кого-либо здесь перстень, дающий право прохода во внешний мир?

– Да.

– Перекройте выходы, убийца в этом зале. Я готов доказать его вину. Точнее, не я, а кровь короля. Меня удивляет, что к ней не воззвали раньше.

– Старшие всегда считают себя умными, – усмехнулся Жависэль. – Вполне способен провести ритуал даже я, хоть и не люблю магию. Беда в том, что кровь не отвечает. Это невозможно, но так и есть.

– Ты взывал к старшей крови, – огорченно поправил Орильр.

– Да, к старшей крови рода а-Тэи, – согласился Жависэль с интересом. – Что-то не так?

Седой нахмурился и нехотя снял куртку. Сэльви поймала ее, ловко сложила и устроила на полу, где уже лежал ее собственный плащ. Она недовольно осмотрела зал, не находя причины сомнений своего мужа. Если надо этих успокоить – она управится. Орильр закатал рукав и достал нож. Еще раз недовольно глянул на храна.

– Уж ты-то мог и сообразить, не доводя меня до необходимости признаваться… гном непутевый.

Рыжий виновато развел руками – не понимаю. Он знал, что намерен сделать мастер. Это очень древний и хорошо известный, к тому же простой, способ подтвердить правдивость своих слов. Неоспоримый, чем он особенно ценен. Всего-то небольшой разрез, несколько капель крови, короткая формула, собственное имя – и кровь расцветет призрачным побегом, подобным плющу. И сама казнит за ложь.

Седой нехотя осмотрел нож. Кажется, ему теперь и сталь не нравилась. Еще бы – столько веков он успешно спасался от роли дядюшки короля, от титула спасителя рода эльфов и прочих возвышенных гадостей! И на тебе– сам себя перехитрил.

– Знал бы, что до этого дойдет…

– Да не ной! – рассердился Верховный. – Говори толком. А некоторые уже рады– не сознается, значит, сам и убил.

Орильр кивнул и тронул запястье лезвием. Изучил с неодобрением капли на полу, произнес первую часть формулы. Кровь свернулась в тугую темную сферу и замерцала. Он выпрямился и глянул на короля, понимающего меньше прочих. Но – довольного. Лэйлирр полагал, что его враг уже не сбежит. А словам его никто не поверит, раз кровь не отозвалась самому Жависэлю. Очень давно он опасался этого, готовил хитрую защиту. Но, по счастью, она не понадобилась.

– И призываю правду силой своей крови, – закончил необходимую фразу Орильр. – Я, рожденный в семье а-Тэи и нареченный именем Лильор.

Он с некоторым удовольствием отметил столбняк, охвативший короля без всяких там заклинаний. Гибкий побег из капли крови раскрылся и устремился вверх, оплетая руку. Рыжий выругался, через слово поминая кирку, наковальню и прочие гномьи обороты речи, по его мнению, очень подходящие к данному случаю. Сэльви обиженно надулась. Почему это ей, жене, не сказали всего и заранее?

Король побледнел до синевы, понимая, что было причиной молчания крови отца: старшей она не была и прежде…

– Мой родич, Лэйлирр-а-Тэи, сам признался мне в своем преступлении, – продолжил Орильр. – Он так хотел получить власть, что пошел на убийство отца. Тогда я был его пленником и не мог передать сказанного никому. Теперь в этом нет смысла. Потому что зная свою ошибку, Верховный хран может заново спросить кровь короля, та отзовется. И даже сама изберет наказание.

Тишина повисла в зале. Побег медленно свернулся и снова упал на пол темными каплями, высохшими почти сразу. Жависэль достал перстень прежнего короля и жестом подозвал обоих магов, отдал ценную вещь и велел готовить заклинание. Король зашипел, плотнее вжимаясь в подушки. Глаза его стали какими-то окончательно безумными. Взгляд метнулся по склоненным головам придворных, разыскивая советника, магов, личную охрану… Никто не откликнулся и не поднял головы. Некоторые уже задумчиво рассматривали бывшего пленника и прикидывали, чем можно ему угодить, ведь при новом дворе хочется сохранить теплое местечко. Те, кто присутствовал на допросе седого, пытались понять, успеют ли добраться домой и заснуть прежде, чем за них возьмутся всерьез. Самые памятливые прикидывали, каковы заслуги Лильора, и как их теперь следует правильно и к месту вспомнить. С сомнением изучали ведьму из породы людей: это что – королева? Вот еще не хватало головной боли!