Меч королевы - Робин Маккинли Страница 45

Они выдвинулись на запад. Пересекли низкий, но крутой горный хребет между Городом и пустынной равниной, протянувшейся далеко, до самых задних дверей Резиденции Чужаков в Истане. Повторили путь Харри и Матина, двигаясь бесконечной вереницей по узким тропам. И к концу второго дня достигли края пустыни. За хребтом повернули на север.

Все уцелевшие шпионы – нескольких север все-таки изловил, – разосланные Корлатом в последние годы, спешно вернулись за эти два месяца. И все несли одну и ту же весть: ожидание закончилось, север тронулся. Последний из них прискакал меньше шести дней назад. Он задержался, поскольку его раскрыли, ему пришлось петлять и заметать следы в расчете уйти от ползучей следящей магии врага. По его словам, армия северян отставала от него всего на несколько дней и насчитывала много тысяч воинов. Он до последнего откладывал возвращение, надеясь как можно точнее подсчитать их общее число. Однако из его рассказа следовало, что по мере продвижения армии на юг сотни и сотни солдат появляются словно из воздуха и вливаются в нее. «Из воздуха», – мысленно повторила Харри. Интересно, не означает ли эта фраза больше, чем просто фигуру речи. Ее включили в совет Всадников, поэтому она тоже слушала доклад разведчика. И когда он закончил, свечи, казалось, стали отбрасывать больше теней. Ничего не поделаешь. Войско для защиты Дамара уже собрано, планы войны с северянами построены.

Описать внешность ужасного предводителя демонов разведчики не могли. Ни один дамарец не дерзнул подобраться нему достаточно близко из-за приписываемой вожаку северян жуткой способности чуять чужую кровь по запаху.

Теперь слову Корлата повиновались сотни верховых. И они казались огромной армией, пока ехали, оставляя восточные горы по правую руку. Еще несколько сотен присоединятся к ним, когда южное войско доберется до широкой равнины перед ущельем. Но не более.

Ехавший рядом Иннат произнес словно между прочим:

– Верховых у северян меньше половины, и немногие из них на лошадях, и лишь единицы могут равняться с худшими из наших. Стало быть, наше число можно по меньшей мере удвоить, только за счет коней. Ибо они дамарцы и будут сражаться за Дамар так же яростно, как люди.

– Да, – отозвалась Харри.

Днем останавливались ненадолго, ослабляли подпруги, чтобы дать коням подышать, и ели хлеб и сушеное мясо, запивая водой. По ночам разбивали лагерь под защитой кустов и выступов сланца и разжигали неприметный костерок, только чтобы выварить ужасное сушеное мясо до чуть более съедобного состояния. Потом заворачивались в одеяла и засыпали, не сходя с места. С ними шли несколько охотничьих котов и с дюжину собак, но сейчас некогда было использовать их умения. Наркнон следовала за Харри по пятам и скоро опять начала охотиться самостоятельно и приносить кое-что из своей жуткой добычи к изголовью подруги. За время похода Матинов котелок прославился тем, что в нем, единственном из всех, наверняка имелось свежее мясо.

Ночи стояли ясные и тихие, и предсказатели погоды не обещали внезапных шквалов. Окраины Дамарских гор славились непредсказуемой погодой. Запертые крутыми склонами в узком ущелье, горные грозы внезапно находили путь на более плоские земли, где могли бесноваться в свое удовольствие.

Корлат не пытался сразу попасть в сердце северных гор и ущелье Бледфи. Его войско пересекло узкий гребень за Городом и рысью двинулось вдоль изгиба гор, по кислой песчаной траве и каменному крошеву. Поначалу рельеф вынуждал их ехать почти прямо на север, затем они стали все больше забирать по дуге к западу, и вскоре ехать вечерами уже приходилось против солнца. Часто по утрам, пока вокруг еще лежал туман, сползавший в лагерь с горных отрогов, откуда ни возьмись появлялись группки всадников или даже одинокие верховые. Но Корлат, казалось, всегда ждал их, и они всегда знали, что сказать караульным, чтобы пройти. Таким образом ряды армии понемногу росли. Время от времени Харри слышала среди незнакомцев женские голоса, и это ее радовало. Она часто потирала пальцем синий камень в рукояти Гонтурана и думала о мече, который не мог носить мужчина.

– Мы не ожидали увидеть столько женщин, – как-то сказал ей Матин. – Немногие сражались вместе с нами на людской памяти, хотя во времена Аэрин было по-другому. Но я думаю, многие отцы отпускают к нам своих дочерей, которые и не помышляли о войне, пока не услышали о Харизум-сол и возвращении Гонтурана.

Со многими женщинами Харри познакомилась. Особенно после разговора с Матином, поскольку начала чувствовать некоторую неловкую ответственность за них. Несколько раз видела Сенай – та носила починенный кушак с гордостью. Харизум-сол спрашивала у женщин их имена, когда выпадал случай, и они торжественно отвечали. И часто выказывали ей уважение, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. И ни одна не спрашивала, как ее зовут, даже когда Харри ходила без Гонтурана и выглядела как любой взъерошенный солдат. Ее знаменитые волосы были убраны под шлем.

Большинство тех, кто примкнул к войску Корлата уже в походе, не носили ни меча, ни кушака. Эти люди провели всю жизнь в собственных деревнях, на собственных фермах или в собственных лавках и никогда не посещали Лапрунские игры. При этом они не считали себя обделенными.

Однажды вечером войско спустилось в небольшую долину, где их ждало около сотни незнакомцев, все верхами, с несколькими вьючными лошадьми и охотничьими зверями. Корлат выехал вперед с громким приветствием, и такой радости Харри не слышала в его голосе с того дня, как они выступили на север. Всадник во главе отряда выехал ему навстречу, они схватили друг друга за плечи, а их кони неловко столкнулись боками и скосили друг на друга глаза. Затем от нового отряда отделился третий всадник и присоединился к Корлату и его другу.

– Мурфот и его сын Терим, – пояснил Матин Харри на ухо. – Мурфот – один из друзей старого короля, хотя старше нынешнего всего лет на десять, не больше. Он мог бы стать Всадником, если бы пожелал, но предпочел остаться дома и присматривать за своими землями, и у него весьма неплохо получилось. Некоторые из наших лучших коней – от него, а уж о кормовом зерне и говорить нечего.

– Мы, Всадники, – вставил Иннат, сидевший по другую сторону от нее, – как ты могла заметить, в основном четвертые сыновья, так или иначе без гроша. Или неисправимые бродяги вроде Матина. Но Мурфот теперь, когда пришел на помощь своему королю, может привести с собой восемьдесят человек. – В голосе Инната, при всей его беспечной гордости, прозвучала почти тоска.

Харри припомнила отцовские слова: «Понимаешь, у тебя нет ни гроша». Казалось, десятки лет прошли с тех пор.

Терим оказался ровесником Харри и, когда они с отцом пришли посидеть у королевского костра, подошел к ней и опустился на землю рядом, скрестив по-горски длинные ноги. Она посмотрела на гостя, а он посмотрел на нее. Взгляд у него был вопросительный и, к ее смущению, с оттенком почтения.

– Я победил на Лапрунских играх три года назад, – сообщил юноша, – но, когда пришла очередь биться против Корлата, я и за меч как следует взяться не успел, а мой кушак уже оказался на земле. – Он стукнул кулаком по рукояти меча. Клинок звякнул, воткнувшись в землю. – Отец все равно дал мне Тексун. Говорит, никто никогда не мог держать меч против Корлата. Однако тебе это удалось. – Глаза его сияли в свете костра.