Монастырь - Игорь Вагант Страница 45

В дальнем конце залы на возвышении стоял трон. С широкими подлокотниками и ножками, выполненными в виде лап какого-то неведомого животного, а в глазах медведя, вырезанного на спинке во весь рост, сверкали крупные красные камни.

– Я… никогда… – пробормотала Гвендилена.

– Угу, – с довольным видом кивнул Арн. Его голос гулко разнесся по холлу, – даже у короля такого нет. А какие празднества здесь устраивают! Огней столько, что светло, как днем, столы во всю залу. На подносах – по целому кабану! Ежели в Килгерране задержишься, то еще увидишь. Сдается мне, кстати, что скоро отпускать тебя не собираются. Идем.

Арн решительно направился к тому углу холла, что находился справа от трона. Пройдя между колонн, они оказались перед дверью с бронзовыми оковками.

– Нам наверх. И высоко, – сказал Арн, – не отставай.

За дверью обнаружилась лестница, освещенная факелом. Это одна из тех островерхих башен, догадалась Гвендилена, что она видела при выходе из Дармского ущелья.

– Сюда и другие проходы есть, с этажей, – сообщил Арн, – но так проще. Иначе пришлось бы по всем галереям топать и с каждым стражником объясняться.

Гвендилена кивнула. Она уже успела немного остыть от своих переживаний. «Пожалуй, – промелькнула в голове смутная мысль, – я бы и не стала пытаться отсюда сбежать, если бы именно сейчас представилась такая возможность».

Лестница широкой спиралью поднималась все выше и выше. Действительно, на нижних этажах имелись двери, где одна, а где и две, но наверху дверей не стало. Пропали и факелы в стенах, а вместо них появились небольшие окна, нижний край которых находился как раз на высоте головы Гвендилены. Стены были очень толсты, и окна скорее напоминали бойницы.

У девушки перехватывало дух, когда она, чуть приподнимаясь на цыпочках, бросала взгляд наружу: там мелькала то синяя гладь озера, то покрытые зелеными лесами склоны гор, позолоченные лучами уже заходящего солнца.

– Как высоко, – пробормотала она.

– Сто пятьдесят футов, – откликнулся Арн, – или около того. Говорят, ее светлость не особенно любила гостей.

Наверху послышался какой-то шум. Солдат остановился.

– Здравствуй, Арн из Койнхенна, – раздался вдруг низкий женский голос, – вот уж кого меньше всего ожидала здесь увидеть.

– Здравствуй, тетушка Айне, – чуть запыхавшись, ответил солдат.

– Ну, давай показывай, ради кого я тащилась в это поднебесье…

Гвендилена робко выступила из-за спины Арна.

На площадке возле распахнутой двери, уперев руки в бока, стояла крупная пожилая женщина. Щеки у нее были толстые и румяные, маленькие в морщинках глазки смотрели пронзительно, а передник и чепец сияли первозданной белизной.

– Экая замарашка, – фыркнула домоправительница, – но ничего, отмоем…

Вдруг она запнулась, и глаза ее расширились.

– О, матерь Боанн, – выдохнула она. – Ну-ка, девица, подойди ко мне…

Гвендилена поднялась на пару ступенек. Айне, покачивая головой, ощупала взглядом ее всю, с головы до ног и, наконец, громко прокашлялась. – Колдовство, – пробормотала она, – а ежели не колдовство, тогда – чудо. А я уж подумала, его милость с утра выпил лишнего, что невесть что мерещится. Где ты нашел ее, Арн из Койнхенна?

Солдат ухмыльнулся.

– Рассказал бы, – фыркнул он, – да от той кислятины, которой меня час назад на нижнем дворе потчевали, все горло саднит. И свинину подали так себе, пережаренную…

Айне расхохоталась.

– Договоримся… я так поняла, ты здесь на часах? – Арн кивнул. – Хорошо. В обиде не останешься. Да и одежонку, смотрю, простирнуть не помешает. Давай, сторожи. А ты, девица, заходи. Смелее.

Нерешительно взглянув на Арна, Гвендилена шагнула за порог – и остановилась, обомлев. Даже в снах она не видела ничего подобного.

Две люстры, каждая с десятком свечей, висели под потолком, освещая стены, покрытые резными панелями темно-красного дерева, глубокие кресла с горами расшитых золотом подушек, мозаичный пол и – картины, гобелены, статуэтки и вазы с морем цветов. В углу стояла необъятных размеров кровать под балдахином, такая высокая, что к ней вели ступеньки, а рядом – столик, целиком выточенный из кости, с большим зеркалом, удивительно ясно отражавшим комнату. Не медное, решила Гвендилена, интересно, из чего сделано? – и тут же на себя рассердилась: тоже мне, нашла, о чем думать.

– Как зовут тебя, красотка? – раздался сзади голос Айне. Домоправительница обошла вокруг нее, разглядывая, словно корову на рынке, и, наконец, остановилась прямо перед ней, скрестив руки под огромной грудью.

Девушка вздрогнула.

– Гвендилена, госпожа, – ответила она, неловко поклонившись.

– Госпожа, хм, – фыркнула домоправительница, – ну, может, и госпожа. А может, и нет. Откуда ты такая взялась?

– Из Брислена. – Чуть подумав, Гведилена решила «госпожу» опустить. – Это на юге.

Айне усмехнулась.

– Вижу, что на юге. – Она указала взглядом на ее платье, все в прорехах и с разорванным подолом. – В Нордмонте принято нижние рубахи носить. Это у вас там, я знаю, народ чуть не нагишом ходит. Хотя, конечно, голь перекатная и здесь разгуливает, в чем мать родила. Девочки, помогайте!

Гвендилена опять вздрогнула. Оказалось, в комнате находились еще люди, которых она даже и не заметила, ослепленная яркостью красок. Две девушки в домотканых коричневых платьях, тоже с передниками и в чепцах, до этого момента недвижно застывшие в углах, присели в реверансе. Заслышав слова Айне, они одновременно сделали несколько шагов вперед и встали по обе стороны от Гвендилены, опустив очи долу.

– Это Миа и Линна, – сказала домоправительница, – останутся при тебе. Если что надо, принесут и сделают. Ты сама отсюда – ни шагу. А перво-наперво – в купель. На тебя смотреть-то страшно.

– Пожалуйте, госпожа, – тихо сказала одна из горничных. Гвендилена ошеломленно на нее уставилась. «Госпожа» – это к ней.

Вторая девушка тем временем подошла к стене, сбоку от кровати, и открыла малоприметную дверцу.

– Туда, туда, – кивнула тетушка Айне, заметив нерешительность своей подопечной.

Гвендилена пожала плечами и пошлепала босыми ногами в соседнюю комнату. Она оказалась не особенно просторной, тоже с деревянными стенами, без окон и с множеством комодов и сундуков. Пол был сложен из гладких мраморных плит, а в середине на возвышении стояла каменная купель с водой, от которой исходил легкий пар. У одной из стен жарко полыхал камин, распространяя вокруг живительное тепло.

Ни слова не говоря, обе девушки распустили шнуровку на платье Гвендилены – так быстро, что та не успела даже пошевелить руками, и церемонно подставили ладони, чтобы она могла опереться на них, забираясь по ступеням.

Гвендилена мысленно фыркнула. Ну, ладно. Будь, что будет. Хуже, чем в Хаврене, когда эта потная солдатня навалилась на нее со всех сторон, случиться ничего не может, подумала она. И, раз уж с ней решили обращаться, как с фарфоровой куклой – пусть забавляются. А она уж что-нибудь потом придумает. Как говорится – утро вечера мудренее.