Прокурор дьявола. Жатва - Майя Астахова Страница 44

А ты ведь был мне раньше очень нужен,

Мой друг, мой брат… и истинный мой враг.

* * *

Как раз в тот момент, когда «Ойкумена» начала свое выступление, в нескольких километрах от «Антарктиды» собралась совершенно иная публика.

Люди здесь были, как правило, постарше, притом — намного. Некоторые и передвигались-то еле-еле, поднимаясь по истертым ступеням лестницы, ведущей в главный зал дворца культуры. Некоторым хотелось продления молодости, другие, прочитав пару книжек Блаватской и прочих «великих учителей», считали себя людьми духовными, а значит — вполне созревшими для общения с новым мессией. Третьих вело самое обыкновенное человеческое любопытство, хотя, надо сказать, такие были в меньшинстве.

Попадались и люди, одетые в траур — они готовы были поверить во что угодно, лишь бы получить надежду на воскрешение своих близких. Их тоже было немного, но именно их должны были «отсекать» в первую очередь «ученики» Могильного. А потом предстояла долгая и кропотливая работа по медленному и верному отъему денег.

Сам Могильный в этой работе практически никакого участия не принимал, вся грязная деятельность лежала не на мессии, а на его учениках.

В этот момент произошло два события, которые повлияли на все, что последовало дальше. Но никто из публики о них так и не узнал.

Во-первых, в квартире одного из журналистов, сотрудничавших и в желтой, и в обыкновенной прессе, раздался телефонный звонок.

— Слушаю, — хмуро сказал журналист. Вообще-то, сегодня его рабочий день уже давно закончился. К тому же, голос в трубке был совершенно незнакомым.

— Антон, — проговорили на том конце провода, — для вас сегодня будет сенсационный материал. Уточнять, кто вам звонит, не нужно, я вам все равно не представлюсь.

Почему-то Антону захотелось сослаться на головную боль, на желание побыть рядом с семьей. И почему-то он этого не сделал.

— И что дальше? — спросил вместо этого репортер.

— Вам надлежит быть в двадцать два ноль-ноль у аптеки на Невском, — звонивший назвал адрес. — Как я представляю, это — одна остановка от вашего дома. За собственную безопасность можете не опасаться, разве что вы рискуете умереть от удивления.

— Вы можете сказать, с чем — хотя бы приблизительно! — это связано? — теряя терпение, спросил Антон.

— Пожалуй, да. С крахом одной очень неприятной вам персоны, одного из тех, кого вы искренне и за дело ненавидите. Я изучал ваши материалы. Жаль, что таких как вы, мало — иначе люди давно уже летали бы на Марс. В общем, в остальном вы разберетесь сами. Да, если опасаетесь за свою безопасность, можете прихватить кого-нибудь из своих коллег. Сейчас еще не поздно им позвонить. Всего вам хорошего.

— Подождите… — растерянно проговорил журналист, но в трубке уже раздавались гудки.

Он повертел трубку в руках. Честно говоря, не верил он подобным звонкам. Но любопытство, любопытство было сильнее всего. К тому же, звонивший, судя по всему, действительно читал его статьи — по крайней мере, те, что были посвящены космонавтике. Но если это не розыгрыш…

Через полминуты Антон осознал — не розыгрыш. Ничего похожего на магический Дар у него не было, и телефонный звонок поставил его под контроль. А все остальное было делом техники.

Второе событие оказалось куда более громким — и очень хорошо, что из-за кулис ничего не было слышно. Господин Могильный распекал своего помощника, отвечающего за сегодняшнюю встречу словами, которые совершенно не годились для великого мессии. Зато для «шестерки» в мелкой банде они подходили идеально.

— Это что, я тебя спрашиваю…?! — орал он на «ученика», тупо уставившегося на надпись на стене.

— Ну, мальчишки какие-нибудь нахулиганили, — тот только плечами пожимал.

— Ах, мальчишки?! Час назад этой… надписи не было?! Кто должен за все отвечать?!

Надо ли говорить, что надпись (на сей раз автором была не Моргана) гласила:

СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВАС ДОЛЖНЫ УБИТЬ!

— Чтоб этого больше не было! — рявкнул Могильный, после чего прошествовал к сцене, стараясь напустить на себя надлежащий вид.

И ведь что характерно — все его опасения насчет питерской аудитории оказались совершенно напрасными! Он почувствовал это с первой же минуты, с момента, когда вышел на сцену и слегка кивнул публике. Зал разразился бурной и продолжительной овацией, люди повскакали с мест, приветствуя его. Да такое не в каждой провинции встретишь!

Евгений Павлович начал с сугубо «научного» доклада — об изменениях расположения полюсов Земли. И кто-то даже пытался записывать ту галиматью, которую он нес с трибуны:

— …Как вам, вероятно, известно, наступление новой эры, эры Водолея, должно сопровождаться резким изменением магнитного поля Земли. Последствия этих изменений могли привести к катастрофе не только для нашей страны, но и для человечества в целом. Подобные катастрофы уже происходили — могу, в частности, назвать гибель Атлантиды и связанный с этим Всемирный Потоп, а также исчезновение огромного количества видов в конце мезозоя. Моей задачей стало введение этого процесса в приемлемые рамки, установление контроля над ним… — вещал «великий экстрасенс», стоя у доски с мелом в руке и вычерчивая схемы расположения полюсов.

Он говорил медленно и плавно, хорошо поставленным голосом — тем самым, которым пару минут назад орал матерные слова.

— Конечно, меня часто спрашивают о воскрешении мертвых, хотя это лишь частный случай моей деятельности. Фактически же речь идет о полном бессмертии человека. Оно не только возможно, это — реальность. Реальность, которая сбудется к 2010 году, — повсеместно и без всяких исключений. Пока же случаи воскрешения носят не массовый, а выборочный характер, это, практически — генеральная репетиция. И, пожалуй, наиболее убедительными доказательствами служат свидетельства самих воскресших.

Он кивнул одному из «учеников». Видеомагнитофон уже был готов.

— Я прошу, нет, скорее, даже требую — критического осмысления всего, что вы сейчас увидите и услышите.

Обманываться не стоило — это был всего лишь ораторский прием. Впрочем, даже здесь никаких открытий не было — когда-то в нацистской Германии некий деятель (не без тайной поддержки Сообщества) уже разработал принцип: ложь должна быть огромной, а объявить ее надо как можно наглее и убедительнее. И тогда в эту ложь непременно поверят — хотя бы на недолгое время.

Впрочем, ничего сенсационного на экране не было. Выступал какой-то мужик средних лет в спортивной футболке. Мужик заявил, что он умер на операционном столе, даже задрал футболку, под которой и впрямь обнаружился красно-фиолетовый рубец очень неприятного вида. Потом в воспоминаниях мужика наступил провал, который завершился тем, что он «как будто проснулся после похмелья». Как именно просыпаются после похмелья, говоривший, без сомнения, знал — и в это поверить было вполне возможно. Завершилось выступление самой искренней благодарностью «товарищу Могильному, который, не жалея себя, помогает людям».