Прокурор дьявола. Жатва - Майя Астахова Страница 43

А Марина в это время пыталась прощупать на предмет магических способностей и ее, и молодого человека. Выходило, что никаких таких способностей нет — по крайней мере, у «Гарри Поттера». Ну, если не считать феноменальной способности к поглощению пива: за время разговора юноша успел дважды сходить за «еще».

Значит, можно было попытаться взять их под контроль — как Мориэль. Правда, с Морганой проделать это оказалось куда сложнее.

Марина почувствовала ломоту в затылке — такое всегда случалось, когда она перерасходовала магическую энергию. Нет, определенно, девушка, сидящая перед ней, была весьма и весьма непростой.

— Мне надо узнать — кто взял тебя на работу? — спросила Марина, опасаясь, что контроль вот-вот закончится.

Моргана подняла голову.

— Это не совсем так. Он дает заказы. Он звонит сам.

— Это не твой молодой человек? — продолжала Марина допрос, радуясь, что «Гарри Поттер» ее не слышит — он опять встал в очередь в баре.

— Нет, — на губах Морганы появилось что-то вроде улыбки. — Это не он. Тот — настоящий, хотя я не понимаю, зачем все это ему нужно.

— А этот — ненастоящий? — невольно изумившись, спросила Марина.

— Нет, конечно. Знаешь, по большому счету, он мне не особенно нужен. Могу тебе уступить…

Марина только головой покачала. В этой тусовке царили какие-то очень странные нравы, но сейчас ей было не до того. Она вернулась к теме допроса:

— И ты рисуешь надпись, всегда одну и ту же?

— Да. Только он просит всегда по-разному. Иногда — готическими буквами. Иногда — славянской вязью. Иногда — цветную, иногда — нет. Каждый раз — по другому.

— А сам он не умеет?

— Умеет. Но не так. Он сказал, что у меня — Дар.

— Что такое Дар?

Марина начала догадываться, почему Моргану так сложно поставить под контроль. У нее тоже были магические способности, пусть в совершенно другой области и не самые сильные.

— Дар — это сродни магии. Так он объяснил, — проговорила она.

— Как его зовут и как он выглядит? У него есть номер телефона?

Ломота в затылке сделалась почти невыносимой. К тому же, молодой человек вот-вот должен был подойти с кружкой.

— Номер телефона я не знаю. А как выглядит… — Моргана надолго задумалась.

Марина едва не упала в обморок от нового приступа головной боли. Нет, это не просто перерасход энергии. Тут было что-то еще. Кажется, тот, кто заказывал Моргане надписи, поставил в ее мозгу какой-то защитный блок. Для того, чтобы этот блок пробить, нужна Таня. Или — Корвин. А еще лучше — Рэкки. Только и он не смог бы гарантировать результат.

— Знаешь, я не помню, — слегка удивленно проговорила Моргана. — Я даже не смогу сказать, старый он или молодой.

Кажется, осознание этого ее слегка испугало:

— Помню, как с ним говорила, что он заказывал… и всё.

— Ладно, — Марина поняла, что дальнейший разговор станет не только бесполезным, но, скорее, вредным — по крайней мере, для нее. Контроль надо было снимать — притом, немедленно.

— Жарко здесь, — сказала Моргана, слегка растерянно озираясь вокруг.

— Ага, — подтвердила Марина.

Головная боль немедленно прошла, стоило ей только оставить в покое свою собеседницу. Теперь надо было понять, что все это может значить.

Во-первых, точно ясно одно — убийца обладает магическим Даром, особыми психическими способностями. Например, может заблокировать память человека. Во-вторых — это и в самом деле убийца, причем, скорее всего, тот самый, который подбросил тварей в офис «Стражи». В-третьих… А вот она, Марина, не сумеет пока что блокировать сознание Морганы. А значит, убийца может узнать, что его личностью кто-то сильно заинтересовался.

«Все-таки, наверное, Сергей был прав — надо было сидеть и не высовываться», — в Марине закипало недовольство собой, она готова была броситься сейчас домой, в офис «Стражи» — не столько из-за провала, сколько от стыда.

А в следующий момент ей стало совсем уж не по себе. Ведь если внимательно подумать, то в этом случае убийцей мог оказаться кто угодно! Почему, например, не этот парень Морганы? Только потому, что Марина не нашла у него ни малейших способностей? А может, это блок, игра?! А с чего она решила, что убийца — непременно мужского пола?..

Если бы очередная незапоминаемая команда не убралась к тому времени со сцены под жиденькие аплодисменты, если бы не объявили «Ойкумену», Марина, наверное, кивнула бы Моргане и исчезла бы в толпе, пробиваясь к выходу. Но сейчас девушка все же решила остаться.

— …Мы представляем студийную команду, ради которой многие здесь и собрались. Встречаем «Ойкумену»! — донесся до нее голос ди-джея.

Вот на сей раз аплодисменты получились впечатляющими.

На сцене оказалась девушка, которой было примерно столько же лет, сколько и Марине. Длинные черные волосы были перехвачены серебристой ленточкой. На такой же ленте, только шире, была и гитара. Несколько молодых людей — рок-команда — заняли места на сцене, оставаясь как бы в тени.

— Добрый всем вечер, — проговорила девушка. — Чем бы вас сегодня удивить? Наверное, надо исполнить то, что никогда не звучало раньше…

Вот теперь зал затих. Столики около пивбара опустели. Даже «Гарри Поттер» проследовал поближе к сцене вслед за своей подружкой. И Марина оказалась там, на некоторое время почти что позабыв о своем провале и досадной оплошности.

— Иногда песни возникают после прочтения книг. Есть такая книга — про всевозможных индийских богов, про их очень непростую и печальную жизнь, — продолжала девушка из «Ойкумены». — Это книгу надо бы прочесть, каждый найдет там свое. А у нас вот появилась такая песня…

Она дала отмашку своим — было видно, что петь ей гораздо легче, чем что-то вещать со сцены. А голос у девушки оказался таким же чистым и красивым, как и в тех записях, которые уже были знакомы Марине.

В тебе я не врага ценю — героя,

Хоть мы теперь на разных берегах.

А помнишь, нас когда-то было двое,

И целый мир лежал у нас в ногах?

Не покоренный — чести нет в покорстве,

Но юный, как весенняя трава,

Он нас бы принял без вражды и злости…

Напрасно я тогда искал слова.

Не веря мне, ты сам себе не верил,

А я не стал тебя разубеждать.

Я тоже сожалею о потере,

Того, кого бы братом мог назвать.

Чем дальше, тем прочней и выше стены,

Что мы возводим из жестоких слов.

Все позабыто. Гибнущей Вселенной

Одно лишь важно — чья прольется кровь.

И вот — в глаза друг другу смотрим чуждо,

Никто не хочет сделать первый шаг.