Дыхание власти - Степан Мазур Страница 44

Скорее всего, до распределителя и был убийцей. Владимир ошибся? Что он говорил про зачистки?

Конвоир явился через десять минут. Зашел в камеру и застыл перед тремя трупами, один из которых головой прозябал в параше. Несостоявшаяся жертва валялась на нарах, закусывая колбасой — Скорпион не помнил, что он вегетарианец — и щелкала пультом, переключая каналы. Черноволосый вяло повернул головой, подмигнул надзирателю:

— Привет начальник. Хреновые у тебя дела. Захожу в камеру, а тут трупы кругом. И ни души. Это антураж такой или пугать вздумал? Учти, я жмуриков не боюсь. — И тише добавил, пронзая холодным взглядом насквозь. — Живых надо бояться, начальник. Захочешь мести, я знаю с кого спросить…

Конвоир, не поворачиваясь спиной, бочком-бочком выполз обратно.

Крик разорвал коридор.

* * *

Потом был пресс…

Ногами и дубинками били впятером, за каждым ударом пряча страх перед несломленным заключенным. Человек удивительно живучее существо. Скорпион не задумывался над тем, выживет или нет, просто забыл себя в океане боли, перестав воспринимать реальность. Было ли это расплатой за грехи или прошлую жизнь, не думал, просто пытался выжить во что бы то ни стало. Знал, что должен. Ради чего или кого не знал. Но поставил себе целью выжить… И выжил!

Когда через полчаса все пятеро устали, на теле почти не осталось живого места. Сплошные синяки и кровоподтеки. Лицо превратилось в месиво, шрамы обеспечены. Нашел в себе силы плюнуть одному из бивших в лицо. Последний удар снова отбросил в темный омут.

Дальше была неделя в карцере без еды, лишь несколько кружек воды в день, чтобы не сдох слишком быстро. Первые три дня держали в покое, ожидая, когда подопытный ослабнет или сам издохнет от побоев. На четвертый день подсадили мастера волчьего боя, что пытался прикинуться другом, а ночью пришлось перехватить руку с заточкой и навсегда утихомирить подсадную утку.

Толстый надзиратель, отворяя дверь, вновь видя перед собой тело и человека, сидящего в позе лотоса и без эмоций смотрящего на него в упор холодными, пронзительно ледяными глазами, потерял аппетит и перестал спать. Через два дня его найдут исхудавшим и спятившим. «Дурка» до конца дней стала надзирателю приятом. Еще у двоих избивавших позже случаться сердечные приступы. Последние двое уволятся без объяснения причины. Провидение знало, что делало. Каждый играл в жизни свою роль.

Кум [17], в связи с нехваткой персонала, принял решение перевести Скорпиона в камеру к блатным. Пусть сами разбираются…

Сергей, прихрамывая, переступил порог. Надзиратель за спиной толкать больше не решался. Наслышан. Наручники оставил на руках спереди.

Пахло спертым воздухом, кислым и запахом немытых тел, стояла неприятная духота. Народ в камере подскочил, хотя время за решеткой было позднее, перевалило за полночь и все должны были спать. Скорпион окинул камеру одним быстрым движением. Ничего лишнего. Мусора держат блатных малолеток под прессом: четверо трехъярусных нар вдоль стен, два матраса у параши и большой стол посредине — «дубок». Пустой, как пустота в душе

Разговоры стихли. Четырнадцать пар глаз оглядывали с нескрываемым интересом, ощупывая по клеточкам.

Скорпион заговорил первым, низким басом обронил:

— Смотрящий, чифирни.

— Че?! Ты че сказал?! — Послышалось с дальних нар с занавесочкой.

Скорпион сложил пальцы, напряг руки. Мышцы вздулись, лицо налилось краской, глаза кровью, наручники лопнули. Прошептал зло:

— Я никогда не повторяю дважды.

Смотрящий, парень со шрамом на щеке, в голубой мастерке, лет семнадцати, подскочил как ужаленный. На него тут же перевелись все взгляды и он, чтобы не терять авторитет, стал медленно приближаться, сжимая в руке старые самодельные макли из плексигласа.

— Че за фраер подставной с подпиленными железками и мордой цвета сучьей душонки. С красными заодно?

Без ответа весь остальной разговор был бы бессмысленным. Но сразу ломать не стоило. Хата восстанет. Всех бить не хотел. Осталось что-то в душе и от прошлого. Слова Владимира вновь и вновь возвращались в сознание: «Не убийства — зачистка». Это значило что-то совсем другое.

Обронил смотрящему:

— Не порядок мочить блатных на глазах шестерок, но за свои слова ты ответишь по полной…

— Слышь, чмо!? — Бычок с заточкой подкрался с боку. Скорпиону пришлось молодецким ударом с правой отправить в нокаут.

Бык описал плавную дугу и врезался в стенку. Двое других сами не поняли, что раскидало их в разные стороны, очнулись на полу.

Скорпион быстро подошел к авторитету, схватил за плечо так, что тот поневоле присел на кровать. Низким глухим голосом продолжил:

— Быков не воспитывал, гостей принимать разучился. Пообщаемся, и если ты мне не понравишься, я отменяю решение о твоем авторитете. Кто бы тебя им не ставил. Усек?

Авторитет кивнул.

Дальнейший разговор был сплошь нелитературным, каждое слово требовало отдельного словарика. Для понимания проще заменить слова авторитета речью русского языка девятнадцатого века, а ответы Скорпиона старорусскими словами.

— Ну-с, и кто же вы будете, сударь? — Авторитет судорожно крутил макли, скрывая волнение, руки мелко дрожали.

— Добрый молодец. — Не заморачиваясь, ответил Скорпион. — Силушки набираюсь.

— Извольте-с чайку. Погодка за окном нынче нелетная, хищники в небе кружат, знаете ли.

— Лишь бы в хате все было спокойно. Плох тот хозяин, что забор гниющий не заменяет. — Исподлобья глянул Скорпион.

— Что-то государев указ на ваше имя затерялся в необъятных просторах нашей империи. Небось, ямщик сдох.

— Челобитную на меня я и сам сложить сумею. Никакой Мефодий лучше не скажет.

В углу очнулся один из бычков, что улетел в нокаут. Потрогал челюсть, пересчитал зубы — вроде все на месте — осторожно подошел.

Авторитет махнул, развел руками:

— Макар, этот богатырь-с не твоего ранга. Придется спину розгам подставлять за оплошности.

— Зачем же кару холопу, авось исправится? Пущай на посту зрит, кабы вражина врасплох не застала. А как появиться кто на виднокрае, руби! — Скорпион оскалился волчьей ухмылкой.

— Извольте сударь, все будет. Чаю! Сию минуту! — Авторитет пинком подогнал одного из стремил [18]выполнять команду. А Скорпион вел разъяснительную беседу с паханом. Несколько вопросов возникли так же по части татуировки на плече Скорпиона. Ибо каждая татуировка несла на зоне свое толкование.

Смотрящий ввел в курс дела. Колония была в основном под красными, девять из десяти пацанов работали на охранников. Черная кость [19], оплот порядочности и законности, к коим и причислял Роман себя и свою камеру, терпела крах, за крахом. В последние три месяца тюремщики начали беспределить, подминать под себя стойких. Избивали так, что отправляли и на тот свет. А потом и вовсе под нож пускать стали.