Лорд из города теней - Оливия Штерн Страница 44

Он с прищуром глянул на меня.

— Теперь все понятно?

— Понятно только то, что вы — негодяй, — прошептала я, — но по-прежнему неясно, зачем вам я. Ваш брат… — сглотнула невольно. Как же больно в груди! — Ваш брат всего лишь использовал меня. Вы хотите его шантажировать моей жизнью? Но я ему не нужна. Ему все равно, что со мной станет.

Лорд усмехнулся и хлопнул ладонью по столу. Я вздрогнула.

— А вот теперь приступаем к самому интересному, кукла! Все дело в том, что, позаимствовав твой резерв, мой брат, не зная, что так будет, связал себя с тобой. Если тебя убить до того, как твой резерв все же к тебе вернется, то умрет и он. А он, я подозреваю, хочет жить и мне отомстить. Занять, наконец, трон. Так что, милая моя, я сделаю вот что: во-первых, я заставлю его присягнуть мне, а во-вторых, после присяги, как лорд города, я заставлю его взять тебя в жены. Таким образом, он принесет клятву верности, а, связав себя с человеком, потеряет поддержку кланов.

— Вы в самом деле негодяй, каких свет не видел, — пробормотала я, чувствуя, как пол буквально уходит из-под ног.

Надежда на то, что я когда-нибудь выберусь из этой переделки, таяла как снег по весне.

— Я всего лишь думаю о себе, — скромно заметил шед, — а ты, похоже, и не печалишься? Мне даже представить себе страшно, что с тобой сделает мой брат, когда его жизнь будет вне опасности. Учитывая, что с ним делали люди все эти годы.

Я помолчала. И, вспомнив о том, что голос Эриса Аш-исси был единственным утешением Сольи ле Ферн с ее рождения, все же заметила:

— Мне кажется, ваш брат поступит так, как велит его совесть.

— Тени — великие лжецы, о какой совести ты говоришь? Оставь совесть для людей. Ах, да. Когда он присягнет мне, я потребую, чтобы он как можно скорее заделал тебе ребенка. Ваш ублюдок, полукровка, будет самой верной гарантией того, что никто и никогда не захочет видеть моего брата на троне.

— Как и вас, — шепнула я, опустив голову.

Все внутри меня дрожало, сопротивлялось грядущему. Но я совершенно ничего не могла поделать. Ни-че-го. Единственное, что оставалось — держаться, стискивать зубы, чтоб не разрыдаться. Я не буду доставлять этому не-человеку дополнительное удовольствие.

В этот миг в дверь осторожно постучали.

— Да! — рявкнул тень.

Дверь отворилась, на пороге вновь появилось нечто, свитое из серых парящих лент, клочьев тьмы и вороненого доспеха. Лицо было спрятано в тени глубокого капюшона.

— Принес? — осведомился лорд.

Шед кивнул, протягивая… самые настоящие кандалы, да ещё и с ошейником. По новенькому железу то и дело проскальзывали голубые сполохи. А у меня мигом пересохло во рту, и перед глазами потемнело.

— Прекрасно! — услышала я, — пора примерить!

Что ж…

Я не сопротивлялась.

Я позволила застегнуть кандалы на руках, на лодыжках… Затянуть ошейник, да так, что глотать было больно. Лорд с усмешкой потянул меня за цепочку, пристегнутую к ошейнику.

— Ну что, драгоценная моя, время настало. Ты ведь хотела выйти замуж? Мой брат — самых благородных кровей, и будет тебе прекрасным мужем… Пока не получит возможность тебя убить.

И он рассмеялся скрипучим глумливым смехом. Более всего мне хотелось упасть на пол, свернуться клубочком и не шевелиться. Но — не дали. Тень резко потянул меня за собой, и я пошла, мелкими шажками, чувствуя, что шатаюсь от слабости, от накатывающей дурноты. Я боялась, что не дойду и упаду где-нибудь посреди этого красивого светлого коридора, и совершенно неизвестно, как поступит со мной лорд Теней.

* * *

Мы вернулись в тронный зал, который теперь был не пуст. В нем появились и другие шеды, кто-то богато одетый и выглядящий совсем как человек, а кто-то — в «призрачных», как я их назвала, доспехах. Воины парили над полом, сгустки тьмы так и вились вокруг них. Еще я заметила несколько дам, очень красивых, в роскошных одеяниях из бархата и парчи. И огромные зубастые угри проплывали по залу. Наверное, эти создания были у теней чем-то вроде собак, иначе и не придумаешь.

Стоило нам войти, ко мне устремились колючие взгляды присутствующих. Однако, никто не смеялся, лишь несколько теней сбились в стайку, о чем-то перешептываясь.

Лорд уселся на трон, меня заставил опуститься на пол, на колени.

— Введите его, — распорядился он негромко, — пора заканчивать.

Мгновения тянулись, застывая. В зале воцарилась мертвая тишина, я слышала стук собственного сердца. А затем — тяжелые шаги и позвякивание донеслись из соседнего помещения. Я непроизвольно сжалась. Почему я не могу обратиться легким дымком и просто улететь отсюда?

Когда распахнулись двери в тронный зал, и ввели пленника, я невольно подалась назад. Почему мне даже смотреть на него больно? Он меня обманывал, он мной воспользовался и сам стал заложником собственной игры. И все равно больно, и не хочется видеть, но… В тот миг, когда я опустила голову, незримая сила резко дернула подбородок вверх, заставляя смотреть.

Эриса Аш-исси — а теперь это был он, настоящий — сопровождали трое. И на нем были точно такие же оковы, как и на мне. Но ему, в отличие от меня, все-таки выдали одежду: рубашку, и штаны, и башмаки. И он был настолько бледен, как не бывает, когда человек живой. Я невольно поймала взгляд его темных глаз, и сообразила, что он уже все понял, и что ненавидит меня за то, что я невольно стала его слабостью.

— Брат мой, — весело сказал лорд, что сидел на троне, — воистину радуется мое сердце, видя тебя снова, после стольких лет.

— Ты знал, где я был все это время, — я вздрогнула от звуков хриплого голоса.

О, я хорошо помнила этот голос. То, как он говорил мне о том, что я — вкусная для него…

— Не будем затягивать, — жестко оборвал его лорд, — я желаю, чтобы ты присягнул мне на верность, брат. Как королю. А чтобы ты был сговорчивее, я пригласил эту юную госпожу, ты ведь знаком с ней, не так ли?

Эрис вновь глянул меня с жаркой ненавистью. Святая Матильда, забери меня отсюда, лишь бы не видеть его…

— Каким образом присутствие этой девки должно повлиять на мою сговорчивость? — равнодушно спросил Аш-исси, глядя на брата исподлобья.

— А то ты не догадываешься! В тебе ее резерв, брат. И ты должен понимать, что…

В этот миг он что-то сделал. И ошейник вдруг резко и сильно сжался, не давай вдохнуть. Я невольно схватилась за него, попыталась растянуть, царапая ногтями шею… Перед глазами все закрутилось…

— Перестань, — как сквозь вату, донесся голос Аш-исси, — да, я понял. Да, я клянусь… верно служить тебе, брат.

Ошейник ослаб, я хватала ртом такой вкусный воздух, и уже ничего не понимала. Все происходящее превратилось в жуткое представление, когда фигляры раскрашены так, что потом кричишь по ночам от страха.