Пыль грез. Том 1 - Стивен Эриксон Страница 44

– Матрона ищет кого-то среди нашего вида, – прервала Калит. – Старые пути подвели ее.

– Старые пути всегда подводят, – сказал старик. – Как и новые, в большинстве своем.

– Она в отчаянии…

– Отчаяние – плохой советчик.

– Ничего полезного сказать не можешь?

– Весь секрет в закалке, – ответил он. – Вот что можно сказать полезного. Твое оружие должно быть хорошенько закалено. Крепко выковано, искусно отожжено и как следует наточено. А палец указывает прямо на них – ну если бы небо было настоящее, ты увидела бы. – Его широкое лицо прорезала улыбка, впрочем, больше похожая на гримасу, чем на знак довольства; и она подумала, что, несмотря на его слова, старик, возможно, слепой.

– Ужасная ошибка, – продолжал он, – считать, что смертные и боги противостоят друг другу. Ошибка. Самая фундаментальная. Потому что когда опустится лезвие, то они навеки потеряют друг друга. А понимает ли она? Возможно, но тогда она меня пугает: такая мудрость кажется почти… нечеловеческой. – Он встряхнулся и выпрямился, вытягивая руки из песка.

Она глядела с любопытством: какое же оружие он держит? И увидела – никакого. А его ладони, цвета ржавчины, блестели, как полированные.

Старик поднял ладони.

– Думала – зеленые, да? Ага, нефритово-зеленые и сияют. Нет, не сейчас, не в этот раз, нет. Готовы они? Готовы схватить самое смертельное оружие? Думаю, нет.

И ладони, опустившись, снова нырнули в песок.

Отряд пешей разведки людей, далеко продвинувшись от основных сил на север, засек блеск одинокого костра. Разведчики двинулись к тому месту – хотя далекий огонек и погас – и, развернувшись полукругом, очень ловко шли, совершенно невидимые, по равнине.

Один из разведчиков, спрятавший покрытое белой краской лицо под темной тканью, прошел мимо неподвижного зайца всего в пяти шагах, а тот даже не заметил воина.

Равнина редко бывает совершенно плоской. Повсюду ямы и бугры; тянутся подъемы, издеваясь над чувством расстояния и перспективы; под травой прячутся кочки; тянутся узкие, предательские вымоины, которые не заметишь, пока нога не провалится в них. Чтобы оставаться незамеченным в таких условиях, нужно передвигаться, как четвероногие хищники или добыча, от одного скудного укрытия к другому, рывками и бросками, юркий, как тень. И все равно Пустошь получила свое название не зря: по большей части почва была содрана, оставив лишь проплешины камня и нанесенного ветром песка, что только усложняло задачу.

Но, несмотря на сложности, эти разведчики – их было восемнадцать – продвигались, не выдавая себя даже дыханием, к тому месту, где заметили костер. У всех было оружие – дротики и необычные сабли с односторонним лезвием – первые были закреплены на широких спинах, а укутанные клинки – на боку.

Понятно, что им хотелось узнать, что это за одинокий лагерь и кто ходит рядом с ними по этой земле.

Пройдя две тысячи шагов, разведчики оказались в широкой впадине – теперь их освещал только бледный нефритовый свет таинственных путников в ночном небе.

Полукруг медленно перестроился: разведчик, шедший в центре, выдвинулся в начало клина. Когда отряд приближался на определенное расстояние, этот воин действовал на свой страх и риск.

Гу’Рулл поджидал его. Возвышающийся к’чейн че’малль должен быть ясно виден, но ни один человек его не замечал. Когда приходило время убивать, убийца Ши’гал умел затуманить мозги жертвы, хотя обычно это работало, когда цель ничего не подозревала; а против других охотников Ши’гал, стражников Дж’ан и старших солдат Ве’гат вовсе не действовало.

А эти люди, разумеется, были жалки, и как бы ни старались таиться, их теплые тела сверкали, как сигнальные огни, в глазах Гу’Рулла.

Ведущий разведчик семенил прямо к убийце, который ждал, подобрав сложенные крылья. На узких, длинных пальцах медленно выдвигались из-под мембран когти, смазанные нервным ядом – хотя для этих мягкокожих людишек яд был и ни к чему.

Когда воин подошел на нужное расстояние, Гу’Рулл уловил его нерешительность – словно инстинкт предупреждает его, – но было уже поздно. Убийца взмахнул передней лапой. Когти вонзились в голову человека сбоку, пробив кость и плоть, и сила удара наполовину сорвала голову разведчика с плеч.

Первая жертва еще падала на землю, а Гу’Рулл пришел в движение: изогнутая коса ночи устремилась к следующему разведчику. Когти ударили в середину тела, подцепили нижние ребра, убийца поднял воина над землей и отшвырнул обмякшее, кровоточащее тело прочь.

В воздухе мелькнули кинжалы: вперед бросились остальные разведчики. Два брошенных ножа достигли Гу’Рулла – и отскочили от толстой лоснящейся чешуи. Воины взяли дротики наизготовку; но убийца Ши’гал уже оказался в гуще разведчиков, отражая отчаянные удары; когти пронзали тела, голова на длинной шее щелкала пастью, челюсти крошили черепа, грудные клетки, прорезали плечи. Кровь густым дождем поливала каменистую землю и блестела густым туманом после смертельных ударов убийцы.

Два разведчика бросились прочь, спасаясь, и сначала Гу’Рулл не обратил внимания, разбираясь с остальными воинами вокруг него. Он понимал, что они не трусы – эти двое неслись во всю прыть на юг, врозь – нет, они спешили доложить о бойне, о появлении нового врага, вожаку стада.

Разумеется, этого нельзя допустить.

Через несколько мгновений убийца стоял в одиночестве, покачивая хвостом, с лап стекали струи крови. Он набрал воздуху в верхние легкие, потом в нижние, восстанавливая силы и энергию мышц.

И расправил крылья.

Последние двое должны умереть.

Гу’Рулл поднялся в воздух, взмахнул крыльями; перьевые чешуйки зажужжали погребальную песнь.

Сверху яркие формы двух разведчиков светились, как погребальные костры на равнине. А позади убийцы, летящего за ними следом, медленно остывали шестнадцать трупов, бледнея, как угасающие угли разворошенного очага.

Саг’Чурок чуял в воздухе кровь. И слышал разочарованное фырчание двух неокропленных охотников; их конечности дрожали от сладкого тока Нектара Убийства по венам и артериям, хвосты свистели в воздухе. Они просто потеряли контроль над своими боевыми железами – это знак отсутствия опыта, беспечной юности; Саг’Чурок ощущал сразу и веселье, и презрение.

Впрочем, он и сам боролся с желанием освободить поток нектара и полностью открывал сонные железы в ответ на яростный огонь внутри.

Этой ночью охотился убийца Ши’гал, издеваясь над охотниками К’елль, воруя их славу, отнимая у них удовольствие, которого они жаждали, для которого были рождены.

С рассветом Саг’Чурок поведет их подальше от места бойни. Дестрианту Калит не нужно знать о ночном происшествии – ее разум и так слаб. Они отправятся на восток – дальше в пустынные земли, где чужакам не найти пропитания. Разумеется, такая предосторожность не поможет, если людская толпа так велика, как говорил Гу’Рулл.