Между - Альвдис Н. Рутиэн Страница 44
Между - Альвдис Н. Рутиэн читать онлайн бесплатно
– Гвен! Зови мать! Он был ее мужем, он не тронет ее! Зови, спасай Друста!
Ответа мамы мальчишка не услышал: с ревом прорванной плотины начала прибывать вода – до колен, до пояса, до груди… Мама подняла его, посадила на плечи – Друст заревел на всякий случай, но вода не пропала, и только папа кричал что-то, а потом…
Потом окрестные горы обернулись волнами.
Выше любых гор.
Они обрушились на них. Мерзкая соленая вода попала в рот и нос, такая противная… когда волна схлынула, то Друст принялся отплевываться.
Они оказались на островке посреди моря.
Папа кричал:
– Рианнон, стерва, подстилка, это твоя дочь и твой внук, спаси их от своего…
Последнего слова мальчик не понял.
Их островок был как плот – волны кидали его, но он не тонул.
А потом море стало стеной. Волна была выше башни – и обрушилась на них… Гвен и Друст завизжали от страха…
…обрушилась бы.
Эта стена воды налетела на невидимый утес. И раскололась.
Ирб что-то кричал про Рианнон… все слова были незнакомые. Но бабушка, кажется, поняла именно их – Друст увидел, как по гребням волн скачет белая кобылица. Мальчик никогда не видел мамину маму, но сразу догадался: это она. Это ее звал папа такими интересными словами.
– Спаси их, б…
Вероятно, Ирб хотел сказать «богиня».
Друст не понял, как оказался на спине белой лошади, мама села сзади, а папа…
– Папа!
Следующую волну Ирб отразить не смог.
– Па-апа-а-а!!! – звенел над ярящейся стихией крик ребенка.
– Папа! Папа! – кричал Друст, не понимая, где он, не видя, что моря больше нет.
– Успокойся, – незнакомая женщина… бабушка? – прижимала его к себе. – Будь мужчиной.
– Где папа?!
– Он погиб.
Друст заревел, отчаянно, до черноты, до слепоты…
Он не видел происходящего, не понимал, что белая кобылица несет их сквозь миры, не заметил, как они снова оказались в мире людей – подле незнакомого высокого замка. Не увидел и того, кто выбежал им навстречу.
Друст только почувствовал, что его сжимают руки… отца?
Мальчик очнулся. Этот широкоплечий рыжеволосый человек был не похож на Ирба. Но его рукам хотелось довериться.
– Малыш… малыш… – повторял он, и Друсту стало спокойнее от этих слов. Он приник головой к его плечу.
– Марх, Ирб погиб. Убит Манавиданом. Он выпустил силу Ворруда.
Молчание.
– Это его сын. Друст.
Молчание.
– Я не смогла… Не успела…
– Обоих?
– Нет, Гвен жива.
Бесстрастный голос:
– Что с ней?
– Не знаю. Она… ей… вряд ли она вернется в мир людей.
– Ясно.
– Марх, я не могла спасти троих!
– Не кричи. А то я решу, что ты не захотела спасать Ирба.
Ты презираешь меня, сын мой. Ты смеешь меня презирать.
Ты мне не веришь. Ирб твой друг… был твоим другом, и для тебе «не смогла» значит «не захотела».
Как мне объяснить тебе, что я испугалась Манавидана и сама?
Поверишь ли ты, что я никогда не видела своего бывшего мужа в такой ярости? Поверишь ли, что я испугалась за собственную жизнь?
Из Ворруда не выходил никто – и промедление грозило бы мне… я не знаю, чем. Над Воррудом у меня нет власти, Марх.
А Ирб уже был в Ворруде, когда я прискакала.
За что Манавидан так возненавидел его – я не знаю.
Поверишь? Нет?
За что, малыш? За что тебя так?
Ты как котенок – свернулся и спишь. Детские раны заживают быстро – что на теле, что на душе. Пройдет совсем немного времени – и смерть отца станет для тебя лишь смутным воспоминаем детства.
Я постараюсь заменить тебе его. Я сделаю для тебя всё, что сделал бы для собственного сына. Нет, не так. Я сделаю гораздо больше – чтобы хоть как-то оплатить мой долг.
Ты не узнаешь этого, маленький Друст, не узнаешь никогда: это я, я виноват в смерти Ирба. У Манавидана не было причин ненавидеть его. Он метил в меня. А я… глупец, мы о стольком говорили с Ирбом, о важном и пустячном, но я забыл рассказать ему о ярости моего отчима. Забыл предостеречь.
Если бы Ирб знал…
Поздно.
Я даже не знаю, какими тропами он ушел. Что происходит с теми, кто гибнет в Ворруде?
…Он прожил сотни лет или даже тысячи – и погиб из-за меня. Всего лишь неосторожность друга. Лишь одна нерассказанная история своей юности. Пустяк.
Мы, живущие веками, привыкли, что хрупка человеческая жизнь. Мы привыкли к смертям людей, как они сами, должно быть, привыкли к листопаду.
Им наша жизнь кажется вечной – и мы забываем, что и она висит на точно таком же волоске.
Спи, маленький Друст. Тебе не стоит знать всего этого. Что изменит твоя скорбь? – разве что сделает жертву Ирба напрасной.
Если бы его можно было вернуть скорбью – я бы завыл, как сотня плакальщиц.
Но он погиб, чтобы ты жил. Жил не в горе, а в счастье.
Так что будем жить, малыш. И постараемся жить счастливо – по крайней мере, ты.
Горевать Марху не было времени: у него на руках был мальчишка, с которым приходилось быть неотлучно. Даже ночью брать в свою постель, иначе ребенок не спал и ревел от страха. Твердил: «Волна! Волна! Папа!»
С Друстом надо было что-то делать. Марх, при всей любви к Ирбу и Гвен, не годился в няньки их сыну. Даже сироте.
Так что король собрал эрлов на совет.
Только нелюдь.
Сам Марх явился в собрание с племянником на плечах. Мальчишке эта поездка верхом явно нравилась.
На трон король садиться не стал, остановился посреди залы и рявкнул:
– Пусть уйдут те, кто не хочет или не может помочь Друсту!
Никто не вышел.
Тогда Марх самым нецарственным образом согнулся, спустил малыша на пол и легонько толкнул его:
– Выбери, у кого бы ты хотел погостить.
Колл, сын Коллфевра, скорчил ему забавную рожу, и Друст подбежал к нему.
Колл скорчил другую рожу.
Друст засмеялся – первый раз после гибели отца.
В тот же день, вечером, они сидели у очага – Марх и Колл. Рядом спал мальчишка, по привычке крепко сжимая руку дяди.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments