Штык - Ежи Тумановский Страница 43

— Хомяк! — позвал Штык, прислушался и выглянул через пролом в заборе наружу.

Ему показалось, что возле дальнего дома что-то мелькнуло среди кустов, но движение больше не повторялось, и, немного помедлив, Штык сделал несколько шагов в глубь двора. Он никак не мог заставить себя перестать обращать внимание на каждое неясное движение. Вся логика существования в столь опасном месте, как Зона, требовала учитывать каждый подозрительный момент. Но после двух суток постоянного нервного напряжения любая ерунда вдруг начинала обретать совершенно гротескные черты. Внутри возрастала уверенность, что каждый заброшенный дом, даже обложенный со всех сторон аномалиями, непременно стал пристанищем для мутировавших хищников. Что каждое пустое окно непременно смотрело в затылок красными, зелёными или жёлтыми глазами. Что все мутанты в округе непременно хотят отведать именно человечины, и ради этого они готовы часами идти за потенциальной добычей и бесстрашно лезть под пули и гранаты. Психоз, больше похожий на паранойю, уже стоял на пороге, и Штыку стоило больших трудов, чтобы не броситься с облегчением в его объятия.

В каком-то смысле сейчас было гораздо безопаснее прозевать очередную подкрадывающуюся собаку, чем окончательно увериться в том, что каждое движение вокруг является следствием чьего-то желания откусить человеку голову. Самым же странным в этой ситуации оказалось то, что нервное напряжение Штык чувствовал, а того страха, который должен был это напряжение порождать, — нет.

В этом смысле внутреннее состояние походило на тяжёлую рану после приёма сильного обезболивающего.

— Хомяк! — позвал он уже гораздо громче, вслушиваясь в слабое эхо, отозвавшееся спустя пару мгновений со стороны открытых боксов.

— Здесь я, товарищ генерал, — раздался голос «рядового» откуда-то слева.

Штык в недоумении осмотрелся. Рядом никого не было, но голос Хомяка звучал так, словно Он стоял буквально в нескольких шагах.

— Генерал Штык, — робко позвал Хомяк. — Вы что, не видите меня?

— Почему не вижу? — осторожно сказал Штык. — Отлично вижу. Просто жду, пока подойдёшь и доложишь по форме, как положено.

— Но… Но вы же не говорили, что надо подходить, — робко проблеял Хомяк, буквально материализуясь из воздуха.

От неожиданности у Штыка перехватило дыхание, но он справился с удивлением и сварливо сказал:

— А ты что, сам не знаешь, как следует себя вести, когда старший по званию вызывает?

— Виноват, — заученно сказал Хомяк, опуская глаза и вытягиваясь в строевой стойке.

— Конечно, виноват, — согласился Штык. — А теперь кругом марш и топай туда же, откуда только что пришёл.

Хомяк послушно повернулся через левое плечо, сделал несколько шагов и… словно растворился в воздухе.

Штык медленно пошёл следом, и Хомяк тут же появился, словно до этого примерял шапку-невидимку. В двух метрах от него Штык заметил аккуратную ямку с идеально ровными краями.

— Хомяк, а ты ничего такого не чувствуешь? — спросил Штык, пытаясь что-нибудь нащупать рядом стволом автомата. — Здесь же аномалия, блин. Как минимум оптическая.

— Никак нет, мой генерал, — уверенно доложил Хомяк. — Ничего не чую.

— Ну как же. Явно вот тут. А ну погоди…

Штык вспомнил, как искали границы аномалий сталкеры, с которыми он познакомился во время первой командировки в Зону. Заранее заготовленных предметов для бросания у него, конечно, не имелось, но под ногами было достаточно камней и кусков штукатурки. Набрав полную горсть мелких камушков, он бросил их в ту сторону, где могла быть аномалия, спрятавшая Хомяка несколько секунд назад. Камушки исчезли, как крупинки сахара в кипятке, зато в кармане бешеной трещоткой заверещал радиометр.

— Ого! — растерянно сказал Штык, делая несколько шагов назад. — Хомяк, ты туда зачем вообще поперся? Давай к зданию шуруй!

Открытие не стало неожиданностью. Подозрение, что Хомяк чувствует далеко не все аномалии, присутствовало с того самого момента, как они спустились с холма, спасаясь от военных сталкеров. Но, пожалуй, впервые это стало настолько очевидным.

Вблизи здание оказалось не настолько сохранившимся, каким виделось издалека. Кроме обычных уже для глаза следов запустения и медленного разрушения от времени, постройка несла на себе следы ожесточенных боев с применением самого разного оружия. Стены сплошь покрыты миниатюрными кратерами от попадания пуль, исчерчены бороздами осколков и опалены термобарическими выстрелами одноразовых гранатометов. Даже не имея особого представления о том, что творилось в этих местах раньше, Штык легко угадывал следы нескольких схваток, произошедших здесь когда-то в разное время.

Штык хотел попасть внутрь здания и подняться повыше, а для этого следовало найти вход. С той стороны, откуда они подошли, в стене обнаружилась большая, плотно закрытая дверь, мало походившая на обычный вход. Скорее всего она вела на какой-нибудь склад. Поэтому Штык, почти не задумываясь, показал Хомяку пальцем в пространство между зданием и боксами.

Аномалий впереди не оказалось, и они довольно быстро прошли вдоль длинной стены с проёмами окон на уровне второго этажа. Дальше по ходу движения виднелись остатки искореженных ворот, за которыми медленно колыхалось поле высокой травы.

С другой стороны здания обнаружилось невысокое крылечко и дверной проём. Всё пространство вокруг крыльца было густо усеяно костями и черепами. Хомяк встал, не решаясь вступить на это своеобразное кладбище. Штык остановился рядом, с интересом разглядывая место побоища.

И кости, и черепа явно принадлежали кому-то из рода собачьих. На некоторых останках сохранились куски шкур с бурой шерстью. Слева от крыльца лежал спинной хребет таких чудовищных размеров, что сперва показалось, будто у стены кто-то положил здоровый кусок дорожного бордюра.

— Ничего себе, — сказал Штык, осторожно трогая ботинком собачий череп с пулевым отверстием между пустых глазниц. — Кто-то тут вволю собачек пострелял. А вон тот костяк даже подумать страшно от какого пса остался.

Подобрав с земли несколько грязных гильз, Штык покатал их на ладони, оценивая калибр и размер.

— «Калаш», «Макаров», «беретта» и ещё что-то допотопное, — сказал он Хомяку. — Что ж они, дверь заложить не могли?

Вопрос отпал сам собой, когда они вошли в небольшой тёмный вестибюль, откуда наверх, почти сразу от двери, вела широкая лестница. Остатки баррикады и разбитая почти в щепу дверь говорили о том, что бой здесь был жаркий.

— Это, наверное, та здоровая псина дверь разметала, — сказал Штык. — Давай наверх, осмотримся.

Вся лестница была сплошь засыпана кусками разбитой мебели, костями и стреляными гильзами. Верхняя её часть оказалась завалена мусором до такой степени, что через него пришлось перебираться, хватаясь руками за остатки перил.

Обилие стреляных гильз на другой стороне этой мусорной кучи показало, что это тоже когда-то была баррикада.