По осколкам разбитого мира - Кармаль Герцен Страница 43

Через несколько шагов по погруженной в красноватый от струн полумрак комнаты, Алексия услышала незнакомые голоса. Но раздавались они не сверху — со стороны зала, где в одиночестве бродил страж, а оттуда, куда она сейчас направлялась. Значит, пока еще охранник Венетри не обнаружил тело напарника. Значит, у нее еще есть шанс найти отца прежде… прежде чем ее застанут на месте преступления.

О том, что будет, если ее поймают, Алексия предпочитала не думать.

Прижавшись к стене, она выглянула из-за угла. Их расчеты с Джувенелом оправдались — справа она увидела комнату с алхимическими принадлежностями и самих алхимиков-Венетри, склонившихся над столами и колдующих над своими странными — и наверняка смертоносными — зельями. Они негромко переговаривались, но расслышать, о чем именно они говорят, Алексия не смогла.

Прямо напротив нее виднелась тяжелая кованая дверь. Тюрьма Венетри. Или отец там… или…

Алексия решительно тряхнула головой, словно пытаясь таким нехитрым жестом изгнать из головы любые сомнения. Крадучись, двинулась вперед. Отрезок пути, который мог быть виден алхимикам из их комнаты, она перебежала так быстро, как только могла. Отдышалась, прислушалась. Тон голосов не изменился — ее не заметили.

Хотя рука уже лежала на ручке двери, а пальцы подрагивали от нетерпения, ей пришлось подождать, когда алхимики заговорят чуть громче — на случай, если дверь, ведущая в подземелье, все-таки заскрипит. Сердце билось где-то в горле, когда Алексия потянула дверь на себя. Все предосторожности оказались излишни — та не издала ни звука.

Алексия выскочила за дверь, тут же прикрывая ее за спиной. Поморгала, привыкая к полумраку подземелья.

Клетки, клетки, клетки — как загоны для диких зверей. По их прутьям бегали змейки молний, то тут, то там вспыхивающие фиолетовыми искрами. Алексия выдохнула, вдохнула снова, чтобы заставить сердце биться ровно.

Ближайшие к ней заключенные недоуменно смотрели на нее — наверное, решили, что среди надсмотрщиков Венетри пополнение. Алексия не стала ни обнадеживать их, ни разочаровывать — Джувенел рассказал ей, что на каждой из клеток стоит печать, и открыть ее может лишь тот, кто знает правильный порядок запечатывающих символов. Алексия не могла тратить на это время — все равно бы не смогла отпереть клетки.

Она вернется сюда, когда будет готова к настоящему бунту. Обязательно вернется. А пока все, что ей необходимо — это найти отца. Или же понять, что его здесь…

«Не думай об этом, Алексия. Не думай».

Она шла по широкому коридору, с обеих сторон заставленному клетками. Вглядывалась в лица заключенных — уставшие, изможденные, горящие ненавистью… или надеждой. Отворачивалась сразу же, как только понимала, что черты лица пленного ей не знакомы. Наверняка большинство находящихся здесь — Скользящие, чей дар Венетри используют для создания Камней Рикельма.

— Алексия…

Голос был хриплым, будто потухшим, но она узнала его с первых же секунд. Порывисто обернулась — до хруста в шее, метнулась к клетке, едва удержав себя от того, чтобы не прильнуть к ней.

Ее отец. Уставший, опустошенный, потерянный. На руках шрамы — здесь их некому было излечить, борода, которой прежде у него никогда не было. Но он был здесь, и разделяли их только прутья ненавистной клетки.

— Алексия, тебе нельзя быть здесь! Они в любой момент могут вернуться!

— Я должна была удостовериться, что ты здесь. — Застрявший в горле ком мешал говорить. — Что ты не умер, что твое тело не поглотила Бездна.

— Ты нашла мои подсказки? Расшифровала дневник?

— Нашла. Расшифровала. Но это ни к чему не привело. Сновидица… кажется, она мертва.

Огонек в глазах отца, который и так едва теплился, окончательно потух.

— Не может быть. Я… я боялся этого, но надеялся…

— Есть другой способ провести обратный ритуал? Откуда ты вообще узнал о ритуале, о Сновидице?

— Эта долгая история, — устало обронил отец. — Но я не знаю способа прекратить слияние Бездны и Альграссы. Только она, она все знала. Но и Сновидица ошиблась — такого исхода для обоих миров она не ожидала.

— Прости, что не смогу тебя освободить, — глотая слезы, сказала Алексия. — Но я не могла не прийти сюда, не могла и дальше мучиться сомнениями, жить в страхе, что тебя нет. Джувенел — он Скользящий — он сказал мне, что у него есть друзья, такие же, как он и так же, как он, ненавидящие Венетри. Мы отправимся к ним. Мы найдем способ освободить тебя… освободить всех вас.

— Не думай об этом, милая, — горячо зашептал отец. — Я не хочу, чтобы ты подвергала себя опасности. Уходи отсюда, и больше не возвращайся.

Алексия попыталась возразить, но он прервал ее жестом — взмахнул рукой, на которой был защелкнут браслет. С болью Алексия поняла — этот браслет отбирал у ее отца способность к магии.

— Ты должна внимательно выслушать меня. Это очень важно.

Алексия резко дернула головой. Ей показалось, или снаружи, за толщей кованой двери раздались чьи-то шаги?

— Ты ни в коем случае не должна доверять…

Дверь распахнулась. Как вспугнутая птица, Алексия ринулась в дальний конец коридора, тонущий в полумраке и лишь изредка освещаемый всполохами защитной магии на прутьях клетки. Надежного укрытия здесь не было, и Алексии оставалось лишь надеяться на то, что вошедший — или вошедшие — не пойдут так далеко и не заметят ее в темноте. Она до боли в лопатках прижалась к стене между двумя клетками и замерла, боясь даже дышать. Если ее обнаружат здесь, в тюрьме, ей придет конец.